СЧАСТЛИВЫЙ ЛЕД МОСКОВСКИЙ
Сколько раз до этого я бывал в Москве, полюбил этот город, его энергичных, общительных жителей. Но в 1975 году впервые предстояло оспаривать здесь звание чемпиона СССР.
Центральный стадион «Динамо» стал ледовой ареной очередного первенства страны. И не случайно, ибо через месяц именно на его дорожках должны были состояться финальные соревнования чемпионата мира. Спортивные руководители решили дать возможность нашим сильнейшим гонщикам опробовать трассу перед главными стартами сезона.
В день состязаний к стадиону потянулись люди. Я не предполагал, что чемпионат может вызвать такой интерес у москвичей. Но оказалось, что столичные болельщики ничуть не хуже наших, новосибирских, разбираются в гонках по льду. И хотя среди претендентов на награды не было их земляков, трибуны живо и доброжелательно реагировали на успех каждого участника.
Московский лед оказался счастливым для новосибирцев. Мы выступали словно в родных стенах — уверенно, азартно и лихо. На первое место, которое, в конце концов, досталось мне, претендовали также Валерий Распопин и Вячеслав Дубинин, которые заняли соответственно второе и третье места. Да, весь пьедестал почета чемпионата страны на этот раз оказался новосибирским.
Гонщики — люди сдержанные. Мы после победы не прыгаем в объятия друг друга, как футболисты после забитого гола. Подойдет после заезда товарищ, похлопает по плечу, по-мужски крепко пожмет руку и скажет: «Молодец!» Разве этого мало? Тогда на стадионе «Динамо» нас, молодцов, было трое.
Меня радуют успехи товарищей, как и товарищей — мои успехи. У нас нет зависти друг к другу. Гонщики в чем-то одинакового уровня, мы хорошо понимаем, что в равных условиях побеждает тот, кто сумел полностью проявить в данный момент свои лучшие качества и спортивный характер.
Я не раз проигрывал своему другу Владимиру Пазникову. Думаете, не хотел выиграть? Хотел, да еще как! Но он оказывался сильнее. Не помню, чтобы у меня проскользнула хотя бы нотка зависти или, хуже того, отчуждения. Мы всегда оставались друзьями, мы помогали друг другу готовить машины к старту, мы искренне болели друг за друга.
Друзья — соперники... Именно такими и должны быть отношения людей в спорте. Но это вовсе не значит, что они должны добровольно уступать другу очки, которых не хватает кому-то из них для достижения собственной цели, как я, по глупости, поступил в начале своего спортивного пути. Делячество и спорт — несовместимы.
Один из журналистов как-то меня спросил:
— Почему вы стремитесь выиграть каждый заезд? Даже тогда, когда очков набрано столько, что уже никто не догонит?
— А зачем мы выходим на старт? — вопросом на вопрос ответил я. — Для того чтобы бороться за победу. Покататься в свое удовольствие можно и на тренировке. Соревнование требует полной отдачи сил. Всегда! Поэтому не ждите от меня проигрышей по личным соображениям.
— Немного резковато, хотя я слышал — у вас железные нервы.
— Гонщик не машина. Сколько бы ни внушали людям обратное. И у гонщика, конечно, есть нервы. Может быть, нервы бывают такие, что можно веревки вить, только у гонщиков таких не встречал. Известный голландский конькобежец как-то даже сказал: «Уверен: если перестану нервничать, перестану быть чемпионом. Нервы означают чувствительность. Именно обостренная чувствительность помогает побеждать. И в то же время мешает. Все логично». В спорте человеческие эмоции не исчезают, а обостряются в минуты борьбы. Не только через труд, смелость, решительность, но и через колоссальное нервное напряжение лежит дорога к победам и наградам.
Почти сразу же после окончания первенства страны надо было ехать на полуфинал чемпионата мира в Гренобль. «А если не ехать?» — подумал я. Как стране-организатору заключительной части чемпионата нам полагалось дополнительное место в числе финалистов. Если наше спортивное руководство разрешит занять эту «вакансию», можно не ехать в Гренобль, а серьезно потренироваться, досконально изучить динамовскую дорожку в Москве. С предложением обратился к новому тренеру сборной команды страны Сергею Александровичу Старых. Тот сказал:
— Подумаем. По-моему, разумно, — и уехал в ЦК ДОСААФ СССР. Вскоре получил известие, что нашу просьбу удовлетворили.
Зима в Москве стояла не очень холодная. Город, как всегда, жил торопливой, деловой жизнью. Сначала поражало, когда видел, что человек, выйдя из метро, бегом бежал к троллейбусу или автобусу. «Зачем им зимние пальто, дубленки, шубы? — думал я. — По улицам ходить почти не надо. В Сибири — другое дело, там морозы куда крепче». Но потом узнал, что и в Москве морозы бывают чувствительные, а добираться до работы многим ее жителям приходится больше часа. Сказываются масштабы большого города.