Меня немного удивляло то, как ко всему происходящему относятся родные и друзья Томаса. Его родители и братья не считали меня сукой или шлюхой, мы даже до сих пор общаемся со всеми, кроме Гарри и Пэдди, но Сэм сказал, что они не обижаются на меня, так как ни я причина разрыва отношений, скорее им просто нужно время, чтобы все осознать. Родители Тома иногда писали мне, но только по каким-то рабочим вопросам. Я должна буду появиться в новом подкасте Доминика осенью, перед началом учебного года, вместе с Александром. К тому моменту уже выйдет большая часть пятнадцатого сезона и нам будет что обсудить. Мистер Холланд четко дал мне понять, что умеет делить на личное и рабочее, что и мне посоветовал сделать, наверное, поэтому я прилетела на съемки, зная что там будут и Томас и Зендая. Харрисон, Шарлотта и Тувейн придерживались нейтральной позиции. Я знала. что Хааз ассистент Тома на паучьих съемках, а Гарри всегда прилетал с ним за компанию, чтобы поддержать.
— Привет, спасибо, — бормочу я, отправив пустой стакан в мусорное ведро, что стоит у входа. Мы с Остерфилдом проходим в павильон и расходимся. Я иду в свою гримерку, а он — к Тому, там же должен был быть Гарри.
В небольшом помещении полумрак — горит только подсветка над зеркалом. На столике расставлены всякие косметические средства, косметика. У входа стоит узкий диванчик и кофейный столик, а у одной из стен — вешалка с одеждой. Я оставляю рюкзак на диванчике и включаю верхний свет. Мне нужно немного расслабиться и дождаться, когда придет Хлоя — мой гример.
— Привет, Алиса, Хааз сказал, что ты пришла, — голос Тома Холланда ласкает и режет мой слух одновременно. Я слышу боль, которая смешана с сожалением.
— Привет, Томас, я скоро выйду на площадку, — кидаю я ему, так как уверена, что он пришел именно по этому поводу.
— Я хочу кое-что спросить? — я поднимаю взгляд и встречаюсь с карими глазами через зеркало. Том немного подавленный, но выглядит явно лучше, чем когда я приходила на кастинг. Странно, но его слова про одержимость мной не выходят из головы. Я говорила об этом только с Мишей, и он сказал, что просто нужно время, чтобы дать чувствам остыть.
— Что именно ты хочешь спросить? — интересуюсь я, делая вид, что мне по фиг на него и на то, что он говорит. Хотя мое сердце в этот момент стучит так, что готово пробить ребра.
— Ты его правда любишь? — это сильно ранит. Как он вообще додумался спросить такое? Он, тот который сам изменил мне, а потом и вовсе бросил.
— Том, ты вообще… как ты посмел?! — я встаю с места и теперь смотрю на него. Том в прикиде Питера Паркера: свитер с лого школы, джинсы, кроссовки и куртка. Волосы причесаны. Он выглядит на положенные семнадцать, что чертовски мило.
— Сложно ответить? — спокойно спросил он, — вопрос то простой.
— Да — люблю, — коротко отвечаю я, сложа руки на груди. Чего он добивается? Я ни при каких обстоятельствах не вернусь к нему, даже если наши с Калвертом отношения не будут такими серьезными, как планировалось, я скорее буду одна или найду кого-то, и это точно будет не Томас Стэнли Холланд, — а ты ее? — я решила идти ва-банк.
— Разумеется я ее люблю, — как по мне, звучит не очень искренне. Он или пытается убедить самого себя в этом, или просто заигрался в героя-любовника, — но я одержим тобой. Что мне делать?
— Обратись к Винчестерам, ну изгнания демонов — по их части, вроде. Ну или обратись к Сатане. Смерть будет быстрая, — с сарказмом отвечаю я и фыркаю, — ты сам заварил этот чай, теперь пей.
— Я в курсе, — голос приобретает сухость ила даже черствость, — я не думал, что все так будет. Я не знал, к чему все это приведет. Я был идиотом, который умудрился влюбиться в двух девушек, — ах вот оно что, что ж, такое бывает. Мне немного обидно, так как я понимаю, что если бы не та случайность в сториз, то я так могла и не узнать о его романе на стороне.
— Бывает, — я закатываю глаза. Не хочу слушать оправдания и все такое, я просто хочу закрыть эту тему раз и навсегда. О святой Джек, просто свали, Томас, мы снимем этот чертов фильм и я забуду тебя как прошлогодний снег, — знаешь, я уже переболела тобой и не хочу заразиться снова. Так что будет лучше, если мы будем общаться только в рамках работы. Я понимаю, что прекратить общение совсем нам нельзя, ну пока мы снимаемся в одной франшизе.
— Наверное, ты права, — Том пожимает плечами и с минуту смотрит на меня, отчего становится не по себе и все нутро сжимается под его пристальным и сосредоточенным взором, но, о Боги Асгарда, я не могу оторваться от него, — знаешь, все же злодеи иногда побеждают, — я вопросительно смотрю на него, — Анархия победил. Человек-Паук готов признать поражение.
— Ты неисправим, Холланд, — рассмеялась я. Порой бесила его чрезмерная любовь к супергероям и всему, что с ними связано, но это часть его работы, как и моей.
— За это меня обычно любят, — он сунул руки в карманы и усмехнувшись, направился к двери, — удачи с сыном Сатаны.
— А тебе с Зен, — коротко бросила я и он ушел. Я падаю на диван и утыкаюсь лицом в ладони, чтобы совладать с шквалом эмоций, который овладевал мной после разговора. Возможно, Том был прав, нам стоило поговорить.
========== Часть 39. Альфа и Омега. ==========
Комментарий к Часть 39. Альфа и Омега.
Название главы - отсылка к финальной серии 11 сезона “Сверхов”, где Чак и Амара договорилось.
Весь съемочный день я всеми силами стараюсь сохранять мнимое спокойствие и делаю все, как и положено. Мы снимаем пару экшен-сцен, потом несколько моих диалогов с Томом и я просто на автомате говорю текст, как и он. Между нами чертова Берлинская Стена из тех чувств и эмоций, что мы переживали на протяжении того времени, что были вместе.
— О, Господи, Питер, неужели это все, — я, напуганная и раненная, бегу через поле боя, где валяются остатки строений, разрушенных при схватке с противником, огибая все препятствия и падаю в объятия Тома.
Мы снимаем сцену после боя с Крэйвеном Охотником и Момоа прекрасен в этой роли. Я вообще безумно счастлива, что могу поработать с ним, и с Джилленхолом. Это определенно крутой каст и мне кажется, что фильм получится потрясающим.
— Все в порядке, Гвен, мы с ним разобрались, — руки Холланда прижимают меня к торсу, я чувствую его теплое дыхание над своим ухом. Немного хриплое дыхание, — нам стоит идти. Сама сможешь? — глаза Тома смотрят на меня с сочувствием, все как по сценарию. Тепло рук ощущается даже через тонкий спандекс белого и черного цветов. Чертов костюм, он такой неудобный, как и белье под ним. Когда мы делали фотосессию в Барселоне, то я влезала в него на пару часов, сейчас же гоняю по десять, а потом могу выжимать, так как потею, как слон.
— Да, — я переминаюсь с ноги на ногу, чтобы убедиться в том, что все в порядке, — конечно, да.
— И стоп, снято! — кричит нам режиссер и мы спускаемся с площадки, — вы оба молодцы, и на сегодня мы все.
— Спасибо за работу, — улыбнувшись, бросает мне Том. Это мило. Вообще, то как он относится ко всем на площадке. Не кричит, почти не спорит, за исключением пары раз, когда просил режиссера дать еще один дубль и отснять сцену лучше, и вообще Том ведет себя, как самый послушный мальчик в мире. Александр тоже никому не хамил, но нет в нем этой наивности и открытости, что ли, чего в Холланде, хоть отбавляй.
Мне нравиться работать с ним, даже несмотря на сложности в наших отношениях. Холланд специалист в своем деле и отыгрывает каждую сцену с огромной самоотдачей, это не может не восхищать. Конечно, мне далеко до его уровня, но я стараюсь.
— Да, и тебе, — я стараюсь игнорировать то чувство, что разрушает меня. Все то, что копиться с момента нашего разговора, — может выпьем кофе? — вот же, блять, я сказала это вслух. Алиса, дурья твоя голова. Что же ты наделала?
Мне хочется убить себя, уничтожить, разрушить на атомы. Как я могла вообще сказать это? Ощущаю себя самой настоящей идиоткой.