Лена растерялась. То есть возмутилась, но одновременно ожидала, что блестящие шарики, амплитуда колебаний которых достигла предела, сейчас оторвутся и полетят снарядами. Ищи их потом по всей квартире.
— Молчишь? — орала Иванова. — А когда мужа моего в постель тянула, небось не молчала!
— Кого? — изумленно переспросила Лена.
Иванова вдруг заговорила на иностранном языке. Так сначала Лене показалось. До нее не сразу дошло, что Иванова матерится как портовый грузчик. Раскаты бранных конструкций неслись по квартире:
— Да я тебя! Козявка мелкоструйная! Своими руками задавлю!
Иванова, с кровожадным, перекошенным от ярости лицом, подняла богатырские руки, растопырила пальцы-коряги и двинулась вперед. Лена от страха заверещала, попятилась, уткнулась спиной в одежду на вешалке и часто-часто замахала перед собой ладонями. На ее счастье, из ванной выскочил Володя:
— Что здесь происходит?
На голове у него покоилась нашлепка из китайской зелено-коричневой массы.
Иванова с легкостью мастодонта развернулась. Клипсы изменили направление колебаний и стукнули обладательницу по щекам.
Она мотнула головой, точно лев, огрызнувшийся на комара, клипсы застыли, чуть покачиваясь.
— Ты кто такой? — спросила Иванова.
— Я муж Лены. Что здесь происходит?
— Козел ты, а не муж. Рога выводишь? — Иванова кивнула на его голову.
Володя не нашел что ответить.
— Что вы хулиганите? — Лена обрела дар речи. — Кто вы такая? Я сейчас милицию вызову.
— Милицию? Мерзавка! Шмакодявка! Надо было вызывать милицию, когда ты чужого мужа соблазняла!
— Какого мужа? — растерянно спросил Володя.
— Моего, Пашку. Пупсиком она его зовет, — передразнила Иванова, потирая ладони, словно стряхивая с них остатки чужой, в клочья разодранной плоти. — У этого пупсика почти два центнера весу. Как он тебя не раздавил?
— Возмутительно! — Лена пунцово вспыхнула. — Я не знаю никакого вашего мужа, вообще никакого не знаю.
— Не знаешь? А этот, — Иванова ткнула пальцем в Володю, — что, для прикрытия? Или он немощный…
Именно в момент, когда Иванова произнесла ругательство, появилась дочь Настя.
— Мама, картошку жарить или варить? — спросила Настя, с интересом разглядывая визитершу.
— Варить, и не смей сюда показываться! — Лена постаралась придать голосу строгость.
— Подумаешь, — пожала плечами дочь, — все равно слышно. Речь у вас!.. — Настя обратилась к Ивановой с заметным восхищением. — Отпад! Где табуированную лексику изучали?