— Есть успехи, господин Лейтон? — поинтересовался первый советник.
— Вы сидели над этим заклинанием сутками, а мне дали меньше часа, — спокойно ответил я. — Как думаете, есть у меня успехи?
— Огрызаетесь? — прищурился Люциан. — Зря.
— Нет, что вы. Уж простите, в Атеррасе, куда вы меня упекли на пожизненный срок, хотя обещали совсем другое, как-то не с кем было тренироваться в красноречии.
— Я спас вам жизнь, мальчишка! — нахмурился маг.
— Вы ее разрушили. — Я все еще говорил спокойно. — А мне не хватило ума понять, что не стоит верить лисам, обещающим любые сладости.
— Господин Лейтон!
Я замолчал. Не хочет слышать правду, и не надо. Нам не о чем разговаривать, на самом-то деле. А сюда я пришел ради Розалин и племянника. Девочку было жаль. Ей и так не повезло — угораздило влюбиться в Армана, а тут еще и Люциан, судя по всему, ее папаша.
Сейчас чувствовалось некое родство магии. Вот только не пойму: Люциан темный, Рози серая. Как такое возможно? Они должны совпадать. А чтобы кто-то менял цвет магии, не слышал. Хотя…
Я поднял голову и присмотрелся к Люциану. Все-таки с его магией что-то было не так. Неужели он сумел стать темным? Я слабо представлял, как это возможно, но результат ведь передо мной. Впрочем, магия Люциана не казалась особо сильной. Тот же Арман мог бы скрутить его в бараний рог еще до Атерраса. И все же…
— Что вы там разглядываете? — поморщился советник.
— Думаю, как вы заставили свою магию потемнеть, — ответил я. — Неужели заклинание на картине помогло?
— При чем здесь оно?
— Нет? Что ж, мое право предположить. И все-таки, как вы это провернули, господин Люциан?
— Не ваше дело!
Сложно не согласиться. Я пожал плечами и снова уткнулся в символы передо мной. Надо дождаться, пока Люциану надоест сверлить взглядом мой лоб, и потихоньку уходить. Армана я чувствовал, они с Розалин неподалеку. Мои заклинания работали исправно, несмотря на блоки Люциана. Вот только министр и не думал оставлять меня наедине с заклинанием снова.
— И как оно — опять оказаться на свободе, господин Лейтон? — спросил он.
— Приятно, — ответил я. — А вы пригласили меня для светской беседы?
— Нет.
— Тогда в чем дело?
Люциан закусил губу. Я раздражал его. А чего он ждал? Что я стал паинькой за десять лет в Атеррасе? Пусть скажет спасибо, что не рассказываю, куда ему идти и что там делать, как десять лет назад. Все-таки для взрослого мужчины несолидно.
— А вы изменились, господин Лейтон.
Гениальный вывод! Аплодирую стоя!
— А не должен был? Кстати, господин Люциан, вы намекали час назад, что Арман пытался вытащить меня из Атерраса. И у меня не сходится головоломка. Поможете?
— Вы уверены, что этого хотите?
— Не хотел бы — не спрашивал. Так как?
— Помогу, — усмехнулся первый советник. Ему нравилось чувствовать хоть какую-то власть надо мной. Наверное, детские комплексы. Готов поспорить, господин Люциан никогда не был избалован чужим вниманием, и теперь компенсировал это за счет власти над окружающими.
— Говорите, говорите. — Я повернул листок с символами боком. Может, так получится? — Слушаю вас внимательно.
— О ваших увлечениях запрещенными заклинаниями и опытах над людьми мне рассказал не Арман Ферри.
— А кто же? — Я даже оставил в покое злополучную картину, которая казалась насмешкой — настолько счастливыми выглядели влюбленные на ней.
Люциан сделал театральную паузу.
— Ваша сестра.
Я выпустил из пальцев ручку-перо. Она со звоном упала на столешницу.
— Лжете, — снова склонился над символами, и волосы упали на лицо, мешая видеть, но и закрывая меня от Люциана.
— Нет. — Даже в голосе министра слышалось торжество. — Бедная девочка очень испугалась, когда ее жених поделился с нею опасениями о вашем будущем, и решила, что вы поставите крест на всей семье. Так что она выбрала меньшее из зол — ваш арест.
— Я не верю.
— Спросите у господина Ферри. Может, на этот раз он не станет щадить ваши чувства и лгать.
Мне хотелось швырнуть в лицо Люциана книгой, но я сдерживал себя. Нельзя. Не сейчас. Потом, когда он меньше всего будет ожидать расплаты. И за меня, и за Стелу. И за Армана, чтоб его демоны прибрали! Я снова и снова говорил себе, что Люциану нельзя верить. Но если сейчас он не лжет? А ведь Арман мог… Мог сделать так, как говорил первый советник и любимый министр короля. Взять на себя вину Стелы, защитить ее от меня. Или же меня от правды?
— Вижу, вы расстроены. — Люциан заметно обрадовался.