– Может тебе клубничного чаю принести? Всем плевать, Отис, – Конард встал со своего места и посмотрел снизу-вверх на Ревиаля. Тот поежился, что-то обдумывая. Легран не мог ждать так долго. Песня, да и в целом вечеринка может закончиться. – Отис? Эй, Отис, посмотри на меня. Ты мне должен. Помнишь? Пошли, Отис.
– Да прекрати клянчить, как ребенок! – Ревиаль свел брови, сдаваясь. Ему определённо конец. – Это подло. – Отис сцепил руки на груди. – Ты самый настоящий шантажист.
– Да хоть Капитан Крюк! Поднимайся, песня кончится, – он протянул ему ладонь. – Давай Дин–Динь!
– Сам ты Динь-Динь, – Отис повертел указательным пальцем у виска, но руку принял. Песня уже дошла до второго куплета. Но возможно это не остановит Леграна от продолжения. Ревиаль хоть и чувствовал зов абсента, но говорил трезво, с понимаем происходящего. Он крепко сжал предплечье соседа и посмотрел ему прямо в глаза. – Это просто танец, Конард. Ты понимаешь?
– Будь, по-твоему, – передразнил Легран парня, но все же кивнул. Отис отзеркалил жест, а потом его буксиром оттащили в центр толпы.
Их окатил свет откуда-то с потолка, он переливался красно-синим и туманил зрение. Басы били по ушам, отдавались в грудной клетке, стучали с сердцем в унисон. Отис и так был нетрезв, но сейчас полностью опьянел от ситуации. Он чувствовал, как ему на талию уверенно легли чужие руки, они потащили его вдоль по ритму песни. Отис только и делал, что пытался подстроиться под ритм. Это оказалось не так тяжело. Особенно, когда тебя направляют. Он чувствовал каждый палец, словно они выжигали на нем клеймо. Ревиаль закрыл глаза, позволяя не только Конарду вести себя, но и свои собственным ощущениям. Дрожь рождалась в центре груди, расползаясь змеями по телу, задевая все на своем пути. Отис боялся развалиться на части, рассыпаться, сгореть, оставаясь кучкой пепла на паркете. Он знал, что открывать глаза плохая идея. Очень плохая.
Но все равно открыл.
Потому что Отис никогда не следовал правилам. Всегда давал мимолетному желанию взять верх. Его ошибка и далеко не первая. Стоило векам подняться и затрепетать от яркого света, как он ослеп окончательно. Конард нагло рассматривал его, пытаясь ухватить каждый момент, каждую деталь. В его руках было то, что ему нужно. Ревиаль видел. Может сейчас он стал понимать тех девушек немного лучше. Этим глазам почти невозможно сопротивляться. Он настолько погрузился в Леграна, что забыл, где они находятся, что делают. Сейчас перед ним лишь затуманенные синие глаза, острый нос, скулы и губы… По спине побежала молния об одной мысли, насколько они мягкие и горячие, когда опускаются на твою кожу. Конард с вероятностью в сто процентов чувствовал его мелкую дрожь. Не мог не чувствовать. Отис напряженно выдохнул и облизал губы. Он инстинктивно двинул кадыком, но горло обжег воздух.
На этом моменте последние мозги Конарда закоротило. Он еле сдерживал себя от того, чтобы не наброситься на парня прямо здесь. Единственный удерживающий его фактор – это сам Отис. Сделав это, Конард мог разрушить все то малое, что было между ними. Их общение началось так внезапно и так стремительно развивается, что Легран и правда рискует упасть с инсультом от перенапряжения. Ему понравилось изображать Отиса. В будущем он обязан нарисовать его портрет. Вместо этой глупой вечеринки он мог бы просидеть всю ночь за скетчбуком, а утром пойти и купить новый. Под этой песней он пошел дальше в своих мыслях. Не просто пойти за новой книжкой, а приготовить Отису его любимый чай и накормить завтраком из яблок. Вот она точка невозврата. Он сильнее сжал руки на талии Отиса. Ведь Ревиаль такой же… Легран чувствовал между ними нечто общее.
За четыре года ни одна девушка не задержалась в его комнате или голове. Конард давал им все, что они хотели, но никогда не оставлял на завтрак, чаще всего сразу прогонял. Ему нужно было встречать утро в одиночестве. Без девушки, имени которой он не помнит. А теперь вот этот парень засел ему в голову. Пару дней и Легран будто помешался. Три дня назад он бы и не поверил в такое. А теперь в своих мечтах он кормит Отиса Ревиаля дольками яблока и целует куда придется, слышит его смех, видит его улыбку, щелкает по недовольному носу. Они вместе ходят в душ и используют одну кабинку. Он так далеко вперед представил их будущее, что перед глазами полетели звездочки. Конард знал, на такой стремительной скорости любой поворот, мог стать фатальным. Что-то неприятно дернулось в груди.