Отис имел проблемы с доверием. Его жизненный опыт был наполнен аргументами, что парню не следует начинать отношения. Примерно никогда. Однако сейчас проблема была не только в нем, а в самом Конарде. За два прошедших месяца Отис сделал о нем один простой вывод, он абсолютный и бесповоротный бабник. Парень менял девушек быстрее, чем Ревиаль носки. О каких отношениях вообще может идти речь? Отис не собирался бороться с нечто подобным. Проблемы Конарда – это проблемы Конарда. Отис не сможет изменить его, если тому это не нужно. А что останется делать Ревиалю? Обвести день красным маркером в календаре и ностальгировать при очередном секс марафоне за стеной? Готов ли парень самостоятельно загнать себя в ловушку. Его сердце уже прогоняли через измельчитель бумаги, но пока что никто не умудрился его разбить. И кто потом будет виноват? Конечно же, сам Отис. Потому что прямо сейчас он идет и никак не может выкинуть Конарда из головы. Сделать это оказалось намного тяжелее, чем он рассчитывал.
Рядом проехал автомобиль. Он вытянул парня из раздумий. Оказывается, Отис снова остановился посреди дороги. Где-то далеко завыла собака. От этого звука Ревиалю стало не по себе. Тяжелые мысли нахлынули с новой силой. Перед глазами вновь замелькал рисунок Конарда. Появилось ощущение, будто желудок делает тройное сальто. Отис закусил губу. Ему хочется, чтобы Конард бежал сзади. Может он, как в стереотипных мелодрамах накроет его глаза руками и спросит: «Угадай кто». Отис практически чувствовал горячее дыхание на своей шее, сильные пальцы на коже. Он медленно открывает и закрывает глаза, вздохнув, Ревиаль решает обернуться. Всего лишь раз, чтобы развеять сомнения. Если Леграна там нет, то никто и не узнает. В противном случае Конард не застанет его врасплох. Как ни крути, Отис побеждает в любом случае. Он резко останавливается и осторожно поворачивает голову назад.
В груди что-то оборвалось. Он замер не в силах отвести глаза в сторону. Буквально в десяти метрах от него шла компания людей. Среди них он узнал Монику. Ту самую Мериду из столовой. Быстро оценив ситуацию, Отис сорвался на бег. Он был гордым, но не тогда, когда это напрямую связано с целостностью его костей. У одного из них была бита. Отису никогда не нравился бейсбол. Особенно, если вместо мяча использовали его голову. За спиной послышались крики и ругательства. Как же он мог быть таким дураком? Заметив их хоть на пару минут раньше, у него была бы фора. А теперь он выжимал из своих ног максимум, пытаясь найти хоть один открытый магазин. Тщетно. Нигде не спрячешься. В голове как назло всплывали кадры из мультика, навеянные Моникой. Иногда сам Отис не понимал свой мозг. В ушах набатом стучала одна единственная фраза.
«Не оборачиваться, не оборачиваться, не оборачиваться!»
Но, если страх и мог спасти Отиса от навязанного спортивного рекорда и занятию по бейсболу, то против машины у него не было шансов. Тот самый автомобиль, который выдернул его из мыслей о Конарде караулил впереди. Отис прищурился. Оттуда появилось еще два человека и преградили ему дорогу, но не успел Ревиаль свернуть в первые попавшиеся кусты, как его схватили за шиворот рубашки и приложили виском о рукоятку биты. Среди полнейшей какофонии в голове, Отис отчетливо услышал звук разлетающихся по тротуару пуговиц. Странно, но о рубашке он беспокоился сейчас намного больше, чем о собственном благополучии. Пятнадцать евро. И почему только медицинская страховка не покрывает испорченную одежду во время избиений? Его отпустили, и он рухнул на газон, пытаясь прийти в себя. И даже в это мгновение абсолютного позора Конард улыбался ему. Кому-то точно нужно к врачу. Ни страх, ни адреналин не могли выбросить образ парня из головы Отиса. Это ненормально.
– Так, Майк, если он не будет в состоянии отвечать на вопросы, то все напрасно. Эй, Отис? А ну ка, Отис. Открой свои глаза, ангелочек, – услышав подобное обращение, сердце парня застыло. Его будто окатило ледяной водой. Он мелко задрожал. Никто не должен так его звать. Никто. Неизвестный схватил Ревиаля за волосы и потрепал, привлекая внимания. – Так, это уже совсем не круто. Открывай свои глаза. Отис. Ты слышишь меня?