– Привет! Как жизнь? Ты чего такой красный? – парень наклонил голову немного в сторону и приподнял брови. От такого вопроса Ревиаль покраснел еще сильнее и молча направился вниз по лестнице. Сосед удивленно выдохнул и замер с открытым ртом. Очнувшись, он погнался за Отисом. – Эй! Снова язык проглотил? Или ты разговариваешь только в два часа ночи?
– Отвали.
– Так, а теперь давай серьезно. Ты чего такой грубый? Сегодня ночью было тихо, – сосед догнал его спустя полминуты и зашагал с парнем в ногу. Отис лишь фыркнул, тщетно старясь ускориться. – Вроде метр с кепкой, а не угонишься. Ты, что спортсмен?
– А ты дурак?
– Ну, как сказать, второй по рейтингу. А ты?
Отис резко остановился. Сосед не успел среагировать и сделал два лишних шага. Вся ситуация его неимоверно забавляла. Он не переставал улыбаться и сверкать своими прекрасными синими глазами. Ревиаль же в свою очередь походил на худшую версию Эдварда Калена. Бледная кожа, круги под глазами, сгорбленная спина, не до конца заправленная рубашка, почти развязавшийся шнурок на правом ботинке. Отис не хотел сейчас налаживать контакты, особенно со своим приставучим и чересчур горячим соседом. Он хотел убивать и пить кровь, на этом все. И если парень продолжит капать ему на мозги, то сегодня Отиса выведут из университета в наручниках. Ревиаль сделал шаг к своему соседу и, задрав голову, посмотрел прямо в глаза. Настанет день и судьба начнет посылать ему врагов одного с ним роста, но точно не сегодня.
– Скажи, тебе чего надо? Ты прав, было тихо, спасибо большое-пребольшое! За два месяца я поспал. Ура! Спасибо! – парень тепло улыбнулся Отису, подливая масло в огонь. От этой завораживающей улыбки в груди Ревиаля что-то затрепыхалось. Возможно сердце, возможно стайка летучих мышей. – Но пройдет еще день и у «Техасской резни бензопилой» обязательно будет продолжение.
– Ну, для начала я хочу привести соседа в порядок, – парень еще раз осмотрел парня. Блондин сократил между ними расстояние и ловко вытащил край его застрявшей рубашки, поправил рюкзак так, чтобы он не ложился на воротник, стряхнул пыль с правого плеча. И, как определённо сумасшедшее завершение своей наглости, наклонился и завязал Отису шнурки. Ревиаль поднял свою левую бровь в шоке от происходящего. Может он все еще спит? Сосед встал и пристально оглядел парня, – вот так-то лучше. Но голову не мешало бы помыть. Помню я свой первый курс. Такой же был.
– Я тебе сейчас руку откушу, – вполне четко проговорил Отис, что вызвало лишь еще одну улыбку у собеседника.
– Зубки то выросли, щеночек? – Ревиаль предполагал нечто подобное. Он мысленно готовил себя к этому слову, но стоило ему прозвучать, как у котелка сорвало крышку. Отис сделал шаг по направлению соседа, который умирал со смеху, и взял его за ворот рубашки. Из-за разницы роста это выглядело крайне нелепо и смешно. Он не успел даже занести кулак, чтобы поправить это идеальное лицо, как за его спиной кто-то покашлял. Отис развернулся и увидел профессора Малькольма. Отлично, чего ему точно не хватает, так это еще одного позорного случая. Он быстро отпустил соседа и встал рядом.
– Мистер Ревиаль, какие у вас дела с моим студентом? – Мужчина заметил парней и решил вмешаться.
– Профессор Малькольм! Какая приятная встреча! Да мы просто дурачимся. Мы, с мистером Ревиалем, соседи в общежитии и просто не поделили очередь в душ, – он положил абсолютно ошеломлённому Отису руку на плечо и улыбнулся. Ревиаль мелко задрожал от злости и вселенской ярости. Желание сбросить конечность соседа стало практически смыслом его жизни. И больше всего его бесила реакция собственного тела. Чужое тепло успокаивало, посылая мурашки по коже.
– Отчего-то полные паники глаза мистера Ревиаля заставляют меня сомневаться в ваших словах. Советую вам вместо игр с младшекурсниками доделать статью, мистер Легран. Вы мне еще на той неделе обещали прислать черновой вариант, – профессор окинул Отиса подозрительным взглядом. Парень уже более-менее начал приходить в себя. Он закатил глаза и обреченно вздохнул.
– Конечно! Кто-то постоянно кричит за стенкой. Спать не дает. – Шутливо сказал сосед, – все время орут, поэтому тяжело сконцентрироваться.