Цукерберг пожал плечами: «Ну, я просто так сказал, и все».
Рэз продолжал: «А вы сейчас та же самая личность, что и в общении с друзьями?»
«Э, да, — ответил Цукерберг. — Все тот же неуклюжий я»[232]. Если бы Марк Цукерберг был обычным молодым человеком лет двадцати с небольшим, такая путаница во взглядах была бы в порядке вещей: большинство из нас не уделяют много времени философским рассуждениям о природе идентичности. Однако этот человек контролирует самую могущественную и популярную в мире технологию управления имиджем и самовыражения. И его точка зрения по этому вопросу играет ключевую роль в стратегии, которую он придумал для своей компании и Интернета в целом.
Выступая на одном из мероприятий нью-йоркской конференции Ad Week, исполнительный директор Facebook Шерил Сэндберг сказала, что ожидает быстрых перемен в Интернете. «Люди не желают того, что адресовано всему миру, — им хочется чего-то, соответствующего тому, что они сами хотят увидеть и узнать», — заметила она и предположила, что через 3–5 лет такая ситуация станет нормой[233]. Цель Facebook — быть в центре этого процесса, единственной платформой, посредством которой все остальные сервисы и сайты воспринимают личные и социальные данные. У вас одна идентичность — это ваш профиль на Facebook; и она повсюду за вами следует и влияет на ваш опыт.
Сложно представить себе более радикальный отход от ранних принципов Интернета: в те времена во многом привлекательность Сети объяснялась именно тем, что свою личность можно было не раскрывать. В чатах и форумах ваши пол, раса, возраст и место жительства были именно такими, как вы утверждали. Пользователи ликовали, потому что новая среда позволяла скрывать что угодно. Основатель Electronic Frontier Foundation Джон Перри Барлоу мечтал о «мире, куда может войти любой, не имея никаких привилегий или предубеждений, основанных на расе, экономическом или военном могуществе, месте рождения»[234]. Любой желающий мог переступить границы и экспериментировать, примеряя на себя разные личины. Казалось, грядет революция.
Однако когда законодательство и коммерция догнали развитие технологий, простор для анонимности в онлайне стал сужаться. Анонима нельзя привлечь к ответственности за его действия; анонимные клиенты мошенничают, анонимные комментаторы начинают бессмысленные перепалки, анонимные хакеры причиняют неприятности. Чтобы установить доверие, на котором основаны нормальная жизнь сообщества и капитализм, нужно знать, с кем вы имеете дело.
Поэтому сотни компаний занимаются деанонимизацией Интернета. Фирма PeekYou, основанная создателем сайта RateMyProfessors.com[235], патентует методы, позволяющие сопоставлять интернет-псевдонимы с именами реальных людей[236]. Компания Phorm помогает провайдерам внедрить метод «углубленной проверки пакетов», чтобы изучать трафик на их серверах. Она пытается собрать всеобъемлющие досье на каждого пользователя, чтобы затем использовать их в рекламе и персонализированных услугах. А если провайдеры вдруг начнут осторожничать, то, например, компания BlueCava может занести в базу данных все компьютеры, смартфоны и прочие устройства с интернет-доступом по всему миру; по ним можно будет обнаруживать их пользователей[237]. Иными словами, даже если вы установили самые жесткие настройки конфиденциальности вашего браузера, ваш гаджет вскоре сможет сдать вас с потрохами.
Эти технологические достижения позволяют обеспечить более устойчивую персонализацию, чем все, что мы видели до сих пор. И мы все чаще будем передавать компаниям, оказавшимся в центре этого процесса, право создавать описание наших реальных «я». Когда вы знакомитесь с человеком в баре или в парке, то рисуете для себя некий образ исходя из его поведения и действий. Facebook и другие игроки рынка идентичности намерены стать онлайновыми посредниками в этом процессе. Но если они будут действовать некорректно, результат получится размытым и искаженным. Необходимое условие грамотной персонализации — понимание того, что составляет личность человека.
Взаимодействие идентичности и персонализации имеет еще один напряженный аспект. Большинство персонализированных фильтров используют трехэтапную модель. Сперва надо выяснить, кто эти люди и что им нравится. Затем — обеспечить их контентом и услугами, которые лучше всего им подходят. Наконец, требуется тонкая подстройка. Ваша идентичность задает ваше медиапотребление. И в этой логике лишь один изъян: медиа тоже влияют на личность. В итоге можно добиться прекрасного соответствия между вами и вашими медиа, изменив… вас самих. Самосбывшееся пророчество — это ложное представление о мире, которое становится верным благодаря чьим-то действиям. Сегодня мы оказались в начале эпохи «самосбывающихся» идентичностей: искаженная интернет-картина, изображающая нас, становится нами.
Персонализированная фильтрация может даже повлиять на возможность выбирать собственную судьбу. Теоретик информационного права Йохай Бенклер в своей влиятельной работе Siren Songs and Amish Children («Песни сирен и дети-амиши») описывает, как информационное разнообразие раскрепощает[238]. Автономия, по меткому выражению Бенклера, — хитрая концепция: чтобы быть свободным, нужно не только делать то, что хочешь, но и знать, что можно делать. Дети-амиши — это истцы в знаменитом судебном процессе «Штат Висконсин против Йодеров». Родители пытались запретить им посещать государственные школы, чтобы они не соприкасались с современной жизнью. Бенклер доказывает, что это реальная угроза свободе детей: незнание о том, что можно стать астронавтом, — это, по сути, такой же запрет, как недозволение воспользоваться известной возможностью.
Естественно, слишком много вариантов — тоже проблема: в этом изобилии можно запросто утонуть, а необходимость выбирать парализует деятельность. Но суть все та же: стена фильтров не просто закрепляет вашу идентичность. Она также выделяет те варианты, которые дает вам на выбор. Студентам университетов «Лиги плюща» попадаются объявления о таких вакансиях, о каких учащиеся обычных государственных колледжей даже не слышали. Личные новостные ленты профессиональных ученых могут содержать конкурсные заметки, которые никогда не встретятся исследователям-любителям. Выделяя одни варианты и блокируя другие, стена фильтров вмешивается в ваши решения. И затем формирует будущих вас.
Плохая теория
Пока еще не совсем ясно, как персонализация формирует вашу идентичность, — тем более многие из нас по-прежнему чаще потребляют традиционные вещательные медиа, чем персонализированный контент. Однако если изучить восприятие личности механизмами фильтрации, можно будет предсказать их влияние на нас. Для персонализации требуется теория о том, из чего состоит личность, какие данные лучше отражают сущность конкретного человека. И у каждой крупной интернет-компании свой подход к этой проблеме.
Например, системы фильтрации Google при определении ваших предпочтений во многом полагаются на веб-историю и клик-сигналы. Считается, что о ваших кликах посторонним ничего не известно и, когда вы вводите «кишечный газ» или ищете сайты со слухами о знаменитостях, это остается между вами и вашим браузером. Если вы узнаете, что ваши запросы видны другим людям, то, возможно, будете вести себя иначе. Однако именно это определяет, какой контент вы увидите в Google News и какую рекламу покажет вам Google — иными словами, теорию Google насчет вас.
В Facebook иная основа персонализации. Он, несомненно, отслеживает клики, однако основной инструмент понимания вашей личности — это изучение всего, чем вы делитесь с другими, и списка тех, с кем вы взаимодействуете. Это совсем другой коленкор: мы частенько переходим на пустые, похабные и непристойные сайты, однако стараемся не сообщать о них всем своим друзьям. Верно и обратное. Признаюсь, я порой делюсь статьями, которых вовсе не читал: длинное журналистское расследование восстановления Гаити, смелый политический заголовок, — потому что мне нравится представать перед окружающими в лучшем свете. Иначе говоря, Google-я и Facebook-я — это совсем разные люди. Есть огромная разница мелсду принципами «вы — то, на что вы кликаете» и «вы — то, чем вы делитесь».
232
Live-Blog: Zuckerberg and David Kirkpatrick on the Facebook Effect. Social Beat, Transcript of interview, http://venturebeat.com/2010/07/21/live-blog-zuckerberg-and-david-kirkpatrick-on-the-facebook-effect.
233
Marshall Kirkpatrick. Facebook Exec: All Media Will Be Personalized in 3 to 5 Years. ReadWriteWeb, Sept. 29, 2010, www.readwriteweb.com/archives/facebook_exec_all_media_will_be_personalized_in_3.php.
234
John Perry Barlow. A Declaration of the Independence of Cyberspace, Feb. 8, 1996, https://projects.eff.org/~barlow/Declaration-Final.html.
236
Julia Angwin and Steve Stecklow. 'Scrapers' Dig Deep for Data on Web. Wall Street Journal, Oct. 12, 2010, http://online.wsj.com/article/SB10001424052748703358504575544381288117888.html.
237
Julia Angwin and Jennifer Valentino-Devries. Race Is On to 'Fingerprint' Phones, PCs. The Wall Street Journal, November 30, 2010, http://online.wsj.com/article/SB10001424052748704679204575646704100959546.html?mod=ITP_pageone_0.
238
Yochai Benkler. Of Sirens and Amish Children: Autonomy, Information, and Law. New York University Law Review, 76 N.Y.U.L. Rev. 23, April 2001, 110.