Именно так думала Аннабелль и шла по главной аллее. Без каких-либо идей, тем более, без плана и с пустыми руками, она чувствовала себя ужасно глупо, но не знала, как это исправить У неё не было ничего, что могло бы помочь ей найти Клода кроме мужества, которое требовало, чтобы она бродила по лесу до тех пор, пока так или иначе она не найдёт хозяина замка. Или пока он не найдёт её. Стоило ей оказаться под потолком из ветвей, как ей вспомнились плотоядные растения, злобные дети-маги, ведьма, потребовавшая её голову. Анна стала медленно переступать на месте и незаметно двигаться назад. «Стоять!» — потребовало мужество. Девушка нахмурилась и замотала головой, совершенно не желая ввязываться в очередную историю. С одной стороны, это было то самое приключение, но тот факт, что кроме азарта оно включало в себя опасность для жизни, быстро отбивал желание участвовать в нём. Однако откуда-то появилась ещё одна мысль: если с Клодом что-то случится, то Анна, скорее всего, навсегда останется пленницей этого места. Девушка быстро успокоилась и, обречённо оглянувшись на замок, пошла по тропинке, взрытой следами копыт.
Зиме можно было начать подумывать об окончательной капитуляции. Близился май, белый покров исчез, лишь в тени деревьев, в глубоких ямах между корнями и в оврагах лежали остатки снега, словно обрывки савана, перепачканные, полупрозрачные, готовые вот-вот исчезнуть. Земля успела высохнуть и теперь с нетерпением ждала дождей и гроз. Лес перестал казаться мрачным и чёрным, теперь он приобрёл буроватый оттенок, и то тут, то там попадались золотые пятна солнечного света, расплывавшиеся по коре деревьев. Сухие деревья весело шумели, треща ветками, точно напевая, на некоторых виднелись первые листья. Весна в этом году была поздней, но её неизменное очарование и яркий наряд, весёлый смех, в котором сливались щебет вернувшихся с зимовки птиц, бежавших по земле ручьёв талой воды, шелест молодых листьев давали достаточно вескую причину простить её опоздание. Это давало надежду, что она останется подольше. Скоро должны были появиться первые цветы, розовыми облаками будут стоять яблони и вишни, а луга превратятся в лоскутные одеяла земли. Весне неважно, что было до неё: чёрно-белая зима, мрачная бурая осень, удушливое лето, кровавая бойня, застланное дымом небо, подкрашенное оранжевыми сполохами огня. Ей всё равно, она лишь улыбнётся стирающей все ненастья улыбкой и украсит весь мир, предавая его ужасы забвению и облегчая боль утрат того, что исчезло вместе с талым снегом. Уже сейчас дышать становилось легче, воздух больше не резал горло, вырывая из него клубы пара, и дыхание становилось удивительно свободным, хотелось остановиться и просто дышать, прислушиваясь к шагам приближавшейся весны, вдыхать её густой и терпкий сладковатый запах.
Но у Аннабелль не было на это времени. Она пошла по следам Герцога, искренне надеясь, что конь не ушёл слишком далеко от замка. «Надо было корзину взять», — подумала девушка и скептично фыркнула, несколько разочарованная собственными мыслями. Она должна беспокоиться о хозяине замка, представлять его истекающим кровью где-нибудь в овраге, а она думает о корзине! Конечно, она беспокоилась о нём, но недостаточно, чтобы сердце билось, как сумасшедшее, а по спине бежал холодный пот. «Клод!» — в очередной раз позвала она, внимательно глядя на тропу под ногами. Вдруг ей послышалось, как где-то невдалеке заржал конь. Анна свернула с тропы и побежала на звук, прорываясь сквозь сухой папоротник, шурша прошлогодними листьями и спотыкаясь о скрывавшиеся под ними корни. Она была абсолютно уверена, что слышит лошадиное фырканье и негромкий мужской голос. Ей даже казалось, что звуки становятся громче, и, окрылённая надеждой, она бежала быстрее, почти не вспоминая о плотоядных кустах и не напоминая себе, что совершает ошибку.
Голоса стихли так же неожиданно, как зазвучали. Анна огляделась в поисках кого-нибудь, чего-нибудь: тропы, сломанных ветвей, следов. Вокруг не было ничего, даже птицы стихли. Всё молчало, даже деревья перестали щёлкать ветками и трещать стволами, склоняясь под порывами ветра. Тишина не предвещала добра, а Аннабелль была из тех, кто ненавидит затишья перед бурей даже сильнее, чем надвигающийся шторм. Она попробовала вернуться на тропу, с которой ушла. Искала собственные следы на рыхлой земле, на плотно слипшихся прошлогодних листьях, сломанные ветви, но не находила ничего и двигалась, скорее, наугад, чем пользуясь какой-либо логикой. Самым веским аргументом для неё стало: «кажется, я проходила мимо этого куста». Больше всего её теперь беспокоил не шанс найти Клода, а возможность быть найденной.