— Крысы…
— Нет, Сержик. Крысы — это продукт эволюции. Они не виноваты, что лучше нас приспособились к новой жизни. Я имела в виду… ну, например, что лес поглотит Город или…
— Я не знаю, что такое «эволюция». Крысы идут.
Я подняла голову и не увидела а почувствовала напряжение во всем его теле. — Где?
Серый повернул голову вправо.
— Там, — он махнул рукой, и тогда я тоже услышала пока еще далекий скрежет сотен коготков.
— Ой… — только и смогла сказать я. Серый наклонился и протянул мне руку.
— Отсюда пора сматываться, моя красавица
Я в одно мгновение оказалась рядом с ним, больно ударившись коленками о край платформы. Скрежет стал более отчетливым. Мы побежали.
Путь наверх оказался почему-то намного длиннее. В какой-то момент я почувствовала, что на спину упало что-то тяжелое и живое. Резко крутанулась, сбрасывая с себя крысиную тушку, и увидела…
Это было похоже на речной поток. Темная масса, вырываясь из тоннеля, текла к эскалатору, разбивалась у поручней на рукава и поднималась по ступенькам, догоняя и обгоняя нас. Я на мгновение замерла, парализованная страхом.
— Не останавливайся! — крикнул Серый. Он бежал по соседней лестнице. — Если они отрежут нас от входа мы пропали!
Пропали! Не то слово! Сожрут в два счета.
Мы почти успели. До последней ступеньки оставался какой-нибудь десяток шагов, когда крысы взяли нас в кольцо. Большие, размером с приличную кошку, они смотрели на нас красными глазками-бусинками и, наверное, прикидывали в уме, кому сколько достанется.
— Бей по носу, — негромко сказал Серый. — Со всей силы. Береги шею. Помни, главное — выйти на свет. Укусы потом заживут.
В левой руке он держал нож, который я ему подарила. Я в который раз пожалела что не умею поджигать взглядом. И вообще…
Они кинулись на нас все разом. Я очень хотела испугаться, но не могла. Чувствуя, как рвется моя одежда, как в тело вонзаются острые зубы, как мой нож с противным хрустом входит в тела крыс, я ощущала только раздражение из-за того, что мне испортили чудесную прогулку.
А потом все закончилось. Мы сидели у входа в метро. Светило чуть красноватое солнце. Было тепло, — тихо и непривычно спокойно.
— П-почему т-ты в кота не превратился, — с трудом выговорила я, пытаясь отдышаться.
— Потому что пока бы я перевоплотился, да пока сознание восстановил и сообразил, что к чему, крысы бы уже тебя дожевали; — охотно пояснил Серый. — И потом, что бы здесь мог сделать один, пусть даже лесной, кот? Ты видела, сколько их было?
Я видела. В кои-то веки Серый подробно ответил на мой вопрос, а я не знала, стоит ли этому радоваться.
— Испортили такой день… Серый хрипло рассмеялся.
— Я тебя предупреждал.
— А почему они не пошли за нами?
— Потому что не видят на свету. Глазные нервы атрофированы. И вообще, они открытое пространство не любят. Даже ночью на улицы редко выходят.
— «Атрофированы»… Какие ты слова знаешь!
— У тебя учусь.
— Я есть хочу.
— А у тебя крепкие нервы, моя красавица.
— Подозреваю, что и это ты выяснил заранее. Он снова рассмеялся.
— Сколько лет мы знакомы, Дина?
— Восемнадцать, если мне не изменяет память. С моего рождения.
— Было бы странно, если бы за такой срок я выяснил только цвет твоих глаз.
— Да? А кстати, — я зажмурилась, — какого цвета у меня глаза?
— Серого, — не задумываясь, ответил он. — А насчет обеда есть одна идея. Пойдем!
— Куда?
Серж встал и протянул мне руку.
— Туда, где много еды.
6
Что может быть обыденней, чем банка сгущенки?
Искусанные крысами ноги горели, но идти было можно. Правая рука онемела. Серый выдавил из глубокой раны побольше крови, чтобы заразы в организме не осталось, и туго перетянул мне руку лоскутом моей же рубашки. Сам он выглядел примерно так же, но уверенно держался на ногах.
— Промыть бы укусы, — сказала я, с трудом поднимаясь.
— Они не ядовитые, — заверил Сержик. — Да и где ж здесь нужные травы возьмешь? Авось обойдется. Не в первый раз.
— Главное, чтобы не в последний.
— Не будь занудой. Помнится, ты хотела приключений. Вот и наслаждайся.
Разве я хотела таких приключений? Через полчаса блужданий но лабиринтам незнакомых улиц, когда мне стало казаться, что Серый просто-напросто заблудился и боится в этом признаться, мы остановились у тяжелой железной двери. Бомбоубежище. Когда ждали войны, такие строили в каждом дворе. Только война так и не успела начаться.
— Не пойду! — заявила я и на всякий случай отступила на пару шагов. — Крыс сегодня я уже видела.
— Там нет крыс.
Серый сказал это так, что мне сразу же захотелось ему поверить, но я не поддалась минутной слабости.
— Почему? — спросила я подозрительно.
— Не знаю, Диночка. Но я говорю правду. Крыс там нет. Я что, похож на самоубийцу? Между прочим, это ты полезла в…
— Все-все, верю, — сказала я поспешно. Не люблю, когда мне напоминают о собственной глупости..
Серый вставил нож в тонкую щель между дверными створками, и одна из них легко ушла в стену. Я вздохнула и шагнула за Серым в темноту.
Внизу оказалось довольно большое и очень, холодное помещение, заваленное деревянными ящиками и пластиковыми упаковками. На полу у входа, среди стружки и оберточной бумаги валялись открытые пустые банки.
— Я ел, — сказал Серый, кивая на мусор. — Когда последний раз приходил в Город. Раньше я об этом складе не знал.
— Это съедобно? — Я ткнула пальцем в коробки.
— Угу.
— До сих пор?
— Это же военные запасы. На века делались.
Серый подошел к полке у стены. Я услышала, как рвется упаковка.
— Держи. — Он протянул мне жестяную банку, покрытую толстым слоем масла. — Открывай ножом. Сможешь?
— Смогу.
Когда-то у нас дома было полно консервов.
Мой дед был человеком прозорливым, недаром Совет возглавлял. После Взрыва, когда оставшиеся в живых люди беспорядочно рванули из Города, он вывез свою семью очень даже организованно. Сюда, в деревню. А когда начался голод, уговорил мужиков из тех, кто еще на ногах мог стоять, таскать продукты из городских армейских запасов. Женщины поначалу ругались, потому что радиации боялись больше, чем голода. А дед сказал, что он от своей дозы облучения уже давно помереть должен был. Не помер, значит, не судьба Беда общая, детей нужно спасать, иначе конец всему. И пошел с первой группой в набег на продуктовые склады. Получилось, что те, кто не умер от радиации, выжил на радиоактивных консервах. И моя мать в том числе.
В банке, которую дал мне Сержик, оказалось тушеное мясо. Есть пришлось руками. Большие сочные соленые куски таяли во рту, напоминая о детстве. Соус тек по пальцам, падая на пол жирными уродливыми кляксами.
— Мы похожи на варваров, — заметила я, отыскивая среди бесчисленных коробок хоть что-нибудь, отдаленно напоминающее воду.
— Варвары? — Серый напрягся, пытаясь открыть какой-то ящик. — Кто такие?
— Варвары — это германские племена, разрушившие великую Римскую цивилизацию.
— Ну-у, сравнила! Когда произошёл Взрыв, большинства из нас еще и на свете не было. Этот мир разрушился сам по себе. Мы только доедаем то, что осталось. Держи.