– Стоять! – прозвучало из стены силовиков, – Что за несанкционированный митинг?!
– Нам нужны террористы! – кричал чей-то высокий женский голос, – Да, выдайте нам убийц! – вторил ей мужской бас, – Справедливый суд! – рычала толпа.
Часть стальных ежей отодвинулась и сквозь эту прореху гвардейцы стали медленно пропускать людей на площадь. Масса медленно вытекала с улиц и выйдя на площадь, сердце Дениса ёкнуло. Посреди площади стояла, сваренная из стали плаха. Там уже стояли трое вооружённых гвардейцев, внимательно наблюдавших за наполнявшейся людьми площадью. Неожиданно кто-то сзади аккуратно зажал рот Денису и тот обернулся, видя вставшего сзади Вадима, скрытого широким капюшоном плаща, прижавшего указательный палец к губам и увлекая его за собой. Денис последовал за Рыжим, семеня сзади и поддерживая отбитое при взрыве плечо.
– Смотри туда! – затянутая в тканую перчатку ладонь указала в сторону центра площади, где показалась ещё одна тройка людей. С накинутыми на голову мешками и скованными руками, их начали медленно поднимать на плаху, ступени которой глухо отзывались от шагов.
Денис прищурил глаза, стараясь высмотреть людей, на шеи которых уже накидывались петли из крепкой верёвки и потуже затягивая их на шеях. Народ в ярком, жестоком и праведном гневе всё сильнее кричал, желая увидеть смерть убийц. Неожиданно мешки были сдёрнуты с голов пленников и Денис упал бы, если бы его не поддержали крепкие руки Вадима. В середине плахи стоял Андрей. Его лицо было истерзано пытками, полно царапин, синяков и глубоких ран. Левый глаз его заплыл, наливаясь синевой, а челюсти лишились как минимум трети зубов. Прямиком у правого глаза его, тянулась длинная борозда ранения, чуть не задевшая его сверкающий уверенностью глаз. Он, казалось, хоть сейчас был готов наброситься на своих пленителей и загрызть хотя бы парочку остатками своих зубов. Он смотрел на собравшуюся толпу, как будто хотел прямо сейчас рассказать им то, что изменило бы их жизнь навсегда. Казалось, что он было даже вобрал в лёгкие воздух, но тут на эшафот взбежал офицер гвардейцев, поднимая к рту мегафон.
– Вы хотели преступников убивших ваших друзей, товарищей, родных?! – крикнул он и толпа покорно ответила ему, своим гневным рёвом, – Они, – он ткнул пальцем в сторону приговорённых, – посягнули на наш покой! Они решили, что могут разрушить вековую стабильность Последнего Города на Земле! Они возомнили себя богами, думая, что им под силу решать судьбу всего человечества! Они поставили под вопрос авторитет нашего спасителя, того, кто нас спас – Верховного Капитана! Достойны ли они жизни?!
– Нет! Они должны сдохнуть! – взревела толпа, честно желая смерти всех тех, кто сейчас стоял на эшафоте. Всех. Всех, включая Андрея.
В памяти Дениса тут же, гранатой взорвалось воспоминание: «Ещё будучи первоклассниками, они очень любили шастать по разрушенным домам в заброшенных кварталах Города. К их великому счастью, они довольно часто находили множество разных забавных и иногда полезных безделушек. Они собирали всё и с лёгкого ума Андрея меняли их на нужное им с такими же щеглами, как и они. В один из таких походов друзья зашли в один из особенно ветхих домов. Сразу же, прямиком со входа, в лучах дневного солнца на одной из полок в комнате металлом сверкал продолговатый предмет. Присмотревшись, Денис сразу заметил, что этот брусок – целое сокровище, ценящееся не только у школьников, а абсолютно у всех. Это был швейцарский нож. По крайней мере их так называли взрослые. Что такое Швейцария и почему в честь неё был назван нож, Денис не знал, да и узнать не стремился, но вот заполучить его в свои детские, но загребущие руки, определённо хотел.
Махнув другу, Денис медленно, внимательно подбирая место для шага в этом старом доме, стал подходить к полке. Половицы скрипели под его, в сущности, небольшим весом, но стальной брусок сложенного ножа притягивал взгляд.
– Осторожнее! – крикнул сзади Андрей, заметив, как под ногой Дениса сильно прогнулась трухлявая доска.
– Всё фигня, Андрей! – отмахнулся было Белов, но поставив в очередной раз ногу, понял насколько был неправ.