За стеной
1
«…Ну вот опять…»
В кухне послышались крики и звон бьющейся посуды. Родители вновь что-то не поделили и теперь получали истинное наслаждение, поливая друг друга трехэтажным матом, конечно же, разбив в процессе скандала пару тарелок. Все как всегда. Последние три года стали совершенно невыносимыми после того, как мать начала изменять папе. Поначалу он требовал развода, хотел забрать меня к себе, посчитав маму не способной воспитывать маленькую дочь. Может, просто совпадение, может, ирония судьбы, но факт остается фактом — не в силах покинуть любимую жену и лишить ее материнских прав, отец запил. Раньше они сосуществовали в одной квартире спокойно, изредка переговариваясь и бросая друг на друга равнодушные взгляды, в которых иногда проскальзывало презрение. Я была вполне счастлива, ведь пока ни мама, ни папа не собирались жить порознь. Они считали, что это может дурно отразиться на мне. А то, что после появления алкоголя начались грандиозные скандалы, всегда доводящие меня до истерики, их, кажется, нисколько не смущало. Пьяному отцу всегда хотелось кому-то выговориться о своей поганой жизни и о шлюхе, живущей в соседней комнате, потому он приходил домой и все высказывал матери. Первые полтора года я пыталась хоть немного повлиять на них. Я заходила в кухню — она уже стала настоящим полем боя — и надеялась, что, увидев зареванную дочь, раскаявшиеся родители прекратят свои битвы Титанов, бросятся успокаивать ребенка. Но нисколько не разжалобившиеся предки прогоняли меня в мою комнату, где мне оставалось только глядя в потолок лежать на кровати и медленно умирать, осознавая всю свою беспомощность.
Почему именно умирать? Я объясню. Так вышло, что от крика мне становится плохо. Даже если на меня немного повысят голос — пиши пропало. Тело начинает пробивать крупная дрожь; слезы, нехватка воздуха, обмороки не заставляют себя ждать. Честно говоря, понятия не имею, что за хворь такая. К кому обращаться? Что делать? И как скоро я умру? — основные вопросы, терзающие меня уже на протяжении трех лет. Все мечты о счастливой семье можно было забыть, мама уделяла своей личной жизни внимания больше, чем мне, про папу вообще лучше молчать. До меня никому не было дела.
Давясь слезами, выслушивая ругань за стеной, я лежу на кровати и мечтаю о покое. Люди, мне тринадцать лет, а я чувствую себя немощной старухой, жаждущей эвтаназии. Заберите меня отсюда, кто-нибудь… Прошу…
***
Ночью меня разбудил душераздирающий вопль отца. Словно кол он вонзился мне в сердце, заставив вскочить с кровати от невыносимой боли в груди. Что случилось на этот раз? Вроде бы мама ушла в клуб, поэтому особых причин так орать не было. Перед глазами поплыли черные круги, и не было никаких сомнений, что если я сейчас поднимусь на ноги, то могу потерять сознание. За три года я запомнила несколько правил, которые могут хоть немного обезопасить меня. Было дело, когда я едва не стукнулась виском об угол стола при падении. К счастью, все обошлось. Мысленно проклиная сильные голосовые связки папы, я опустилась на пол, подползла к стене напротив кровати и прислушалась. По ту сторону слышались всхлипы.
— Умоляю, дай мне еще один шанс! Я все исправлю, мне нужно только время! — воскликнул мужчина. Видимо, опять напился до состояния амебы и пытается вернуть воображаемую жену, чей милый образ остался далеко в прошлом. Отец, честное слово, прекрати уже надеяться, что мама образумится, кинется тебе на шею и будет просить начать все заново, ведь она тебя так любит. Даже я поняла — это невозможно!
— Я не хочу никому причинять боль… — завыл пьяница, разрыдавшись в голос. Я забеспокоилась. Неизвестно, что могло прийти в голову папаше. Были же случаи, когда люди, находясь в алкогольном опьянении, убивали близких или еще чего похуже. Вдруг ему в голову пришла та же идея?
Я медленно поднялась на ноги и осторожно пошла к папе, стараясь не терять равновесия, так как голова все еще немного кружилась. Любопытство взяло надо мной верх. Все же лучше, чем лежать и ждать исхода. На цыпочках подойдя к двери, ведущей в кухню, я слушала, как отец разговаривал сам с собой. Как же было его жалко, из-за любви вся жизнь пошла наперекосяк. Не хочу давать никаких обещаний, но после такого мне вряд ли захочется знакомиться с этим чувством.
Я тихонько приоткрыла дверь, и неожиданно все затихло. Заглянув в кухню, внутри меня будто все оборвалось — я никого не увидела. Там никого не оказалось. Не веря своим глазам, я забежала в помещение и осмотрелась. Пусто. Нет ни отца, ни каких-либо следов его пребывания здесь. Но я отчетливо слышала его голос! Что, по-вашему, мне стало плохо от галлюцинации? Быть такого не может. Даже если я очень хорошо вспомню или представлю крик, он даст о себе знать лишь мурашками, пробежавшими по спине, не более. Догадки о сне тоже быстро развеялись в прах — как бы сильно я себя ни щипала, никаких результатов это не дало. Видимо, я слишком крепко сплю.