Вместе с Эль снимаем грязные рабочие фартуки и идем в сторону дома. Наш путь лежит вдоль высокой стены, опоясывающей город. Она плотно покрыта диким виноградником, и никто не знает, из чего она сделана и для чего здесь стоит. Поскольку в этом мире кроме нас, выживших, больше никого нет, она не выполняет защитную функцию, а просто является нашей границей. Говорят, что так принято. В старые времена все земные города были обнесены высокими стенами, и мы сохраняем эту традицию, отдавая дань прошлому.
Внезапно до меня доносится странный звук. Я замираю и инстинктивно дергаю за руку Эль, она останавливается. Вместе мы смотрим на заросли виноградника и замечаем у стены какое-то движение.
- Кто здесь? – дрожащим голосом спрашивает сестра пустоту.
Но ей никто не отвечает.
- Что это может быть? – шепотом спрашивает она меня. – Пойдем-ка отсюда.
Я чувствую, как сердце подступает к горлу от волнения, и не понимаю, что нужно делать. Бежать? Подойти к стене и посмотреть? Между тем странное движение в зарослях дикарки продолжается. Второй вариант не кажется мне разумным, поскольку жители Стекляшки должны соблюдать одно из важнейших правил: никогда не приближаться к стене. Плотно опутавший ее виноградник очень ядовит, и любой контакт с его листьями или плодами смертельно опасен для человека. Кроме того, если меня заметят, я попаду в немилость Совета, и кто знает, как они захотят наказать меня за непослушание.
С провинившимися у нас не церемонятся. За нарушение хотя бы одного правила из городского свода законов жителей Стеклянного города казнят. Каждый из нас с самого рождения знает, что такое смерть, поэтому редко кто осмеливается ослушаться. Однако мое любопытство впервые за семнадцать лет берет надо мной верх, и я медленно, не совсем понимая, что делаю, приближаюсь к стене. Осматриваюсь по сторонам, в надежде, что никто меня не видит, и шагаю вперед. Сзади раздается напуганный шепот Эль, но я игнорирую ее просьбы и не останавливаюсь.
В зарослях дикого винограда кто-то или что-то прячется. Листья сотрясаются от движений неизвестного существа. Это явно не человек, его размеры невелики, и хоть я не вижу, кого скрывают лианы, продолжаю подходить все ближе. Пытаюсь понять, как этот «кто-то» там оказался. Вероятно, бедняге уже не помочь, ведь ядовитые листья растения способны убить любое живое создание практически мгновенно. Оказавшись в полуметре от стены, сажусь на корточки и всматриваюсь в заросли. Мое внимание привлекает странное белое пятно, оно шевелится, но я все еще не понимаю, что передо мной. Опускаюсь на колени и подползаю к винограднику почти вплотную. Мои пальцы уже практически дотрагиваются до трясущегося листа, когда сзади себя я слышу напуганный вопль Эль.
- Не надо, пожалуйста, - плачет сестренка. – Что ты делаешь, Ария?
Инстинктивно убираю руку подальше от виноградника. И в этот момент узник лиан освобождается из своего заточения, и ко мне под ноги вылетает белая птица. Отпрыгиваю назад, ошеломленно таращась на нее. Эль подбегает ко мне и садится рядом, прикрывая рот рукой, чтобы не закричать. Я не верю своим глазам, все внутри меня переворачивается. Это невероятно и просто невозможно. Но вместе с тем понимаю, что сестра тоже видит птицу, а значит, она реальна.
- Это же… Это голубь? – губы Эль трясутся от волнения и испуга.
- Прямо как на картинке, - шепчу я в ответ.
Перед нами мифическая птица голубь. О ней, а также о десятках других птиц и зверей, которые в прошлом населяли планету, мы читали в книгах дядюшки Олдоса. В школе нам редко рассказывают о том, каков был мир до Третьей мировой войны, уничтожившей все живое на земле. А наш добрый старый сосед Олдос любит рассказывать истории из древности, которые когда-то рассказывал ему его отец, а его отцу – его отец. Семья Олдоса – потомственные советники. Ее члены, а также члены еще нескольких семей управляют нашим городом. Поэтому дядюшке Олдосу позволяется иметь раритетные книги и вещи из довоенного времени, переходящие по наследству. Но вообще-то они под запретом.
Голубь смотрит на нас также испуганно, как и мы на него. Судя по всему, он ранен, поскольку не пытается взлететь. Хотя, может, ему просто с нами интересно. Не смотря на то, что птица провела в зарослях ядовитого виноградника какое-то время, она все еще жива. Она вовсе не выглядит умирающей или тяжело больной. Ее белое оперение гладкое и чистое, единственное, что вызывает мои сомнения – нога птицы. Голубь поджал ее, а это, вероятно, говорит о том, что она повреждена.