На последней стоянке перед Березовым городком Салтык велел раздать по ушкуям остатки мучицы, даже собственного запаса не пожалел для такого случая. Здешние пресные лепешки из толченой рыбы всем успели обрыднуть, пусть порадуются ратники свежему ржаному хлебушку.
Воеводский ключник Нечка Локотаев, отсыпая мучицу, горестно вздыхал, а потом долго корил своего господина за расточительность. Бережливость-де не скупость, даже государь Иван Васильевич бережливости не чурается, а потому богат безмерно. Когда дает государь баранов на корм иноземным послам, шкуры требует обратно и от тех шкур имеет прибыток казне. Золотые и серебряные кубки, которые во множестве подаются на государевых пирах, дворцовые люди недаром называют «соломенными». А почему? А потому, что солому в своих дворцовых селах государь велит не жечь и не швырять под ноги скотине, но продавать за деньги и на те деньги покупать золотую и серебряную посуду…
Салтык про себя посмеивался, но слушал верного слугу не без интереса. Неожиданной стороной поворачивался для него государь Иван Васильевич: вишь ты, за великими делами о мелочах домашних не забывает!
Березовый городок стоял на высоком левом берегу Сосьвы, на трех холмах, будто отсеченных от остального берега рекой Вогулкой и глубоким оврагом. Березовая роща, давшая название городку, шелестела желтыми листьями поодаль, а на самих холмах росли высоченные лиственницы, за которыми видны были деревянные стены и башни. Обрыв под городком отвесный, голый. Весенняя большая вода подмыла его, обрушила земляные глыбы вместе с деревьями; стволы упавших лиственниц с торчащими узловатыми корневищами громоздились у подножия.
В отличие от других обских городков, Сумгут-вош не прятался за лесными чащобами, с реки был виден издалека, и со стены его, в свою очередь, открывался необозримый вид на луговую низину правого берега Сосьвы, простиравшуюся до самой Оби-реки.
«Не боятся, видно, местные жители нападения!» – подумал Салтык, и эта неожиданно пришедшая в голову мысль озаботила его. Не в том, что холмы Сумгут-воша неуязвимы для приступа с реки, а с других сторон городок прикрывают дремучие леса, озера, протоки, – в другом. Некого березовцам бояться, вот что!
О тюменском хане Ибаке здесь, наверно, и не слышали, а если и слышали, то за угрозу для себя не воспринимали – далеко. И с другой стороны, из-за Камня, давно не приходили в Югру рати. Вольные добытчики, вроде шильника Андрюшки Мишнева с его молодцами, если и набегали малыми ватагами, то лишь на верховья Сосьвы, где стоит городок Ляпин. Но там живут сосьвенские вогулы, что до них березовским остякам? А югорский князь Пыткей, наверное, вообще ничего не боится. К Сумгут-вошу югричи собираются ненадолго, разве что для торговли. Богатство Пыткея в оленях, в морском звере. Юрты кочуют по бескрайней тундре. Попробуй дотянись до них!
Однако остяцкие князцы говорили, что большого князя Молдана признает за старшего и Пыткей, должен выйти к нему навстречу хотя бы из уважения. На это только и надеялся Салтык.
Но югорский князь Пыткей в Березовый городок не пришел, прислал своих старейшин с дарами.
Когда судовой караван, оповестив о себе пушечной пальбой, приблизился к городку, старейшины уже стояли на берегу. С ними было множество простых людей из юртов – югричей и местных жителей – остяков. Ясак они принесли богатый, ни в одном селении на Оби-реке такого большого ясака не было: множество мехов, рыбьего зуба, свежего и вяленого оленьего мяса. Салтык велел позвать местных людей на общую трапезу.
Костры разложили прямо на песчаном берегу, у подножия холмов, повесили над огнем воинские медные котлы. Щедро сыпали в котлы ржаную мучицу, швыряли большие куски свежей оленины. Варево получилось густое, пахучее. Десятники принесли в мешках круглые хлебы, наделили толстыми ломтями и своих ратников, и югричей. Деревянными черпаками разлили варево в малые котлы – на каждый десяток. Озадаченно поглядывали на югричей, которые толпились за спинами ратников: воеводы распорядились накормить всех, кто придет на берег, а как кормить? К общему котлу не посадишь, нехристи ведь, как им из одного котла с христианами хлебать?!
Но югричи оказались предусмотрительными: у каждого деревянное корытце с ручкой, тянутся к котлам, улыбаются, присели югричи со своими корытцами прямо на песок, тянут горячее варево, цокают от удовольствия, крутят простоволосыми головами (капюшоны свои, мехом отороченные, за спину откинули). Славная получилась трапеза, братская!
Тем временем из ушкуев дети боярские вышли, растянулись цепью, выгородив посередине стана поле для поединщиков. Холопы приволокли скамью для судных мужей, накрыли красным сукном. Люди толпой встали вокруг, из-за спин детей боярских выглядывают, ждут поединщиков. И югричи подошли: им тоже любопытно, что задумали бородатые русские урты.