А. де Эспиноса в своей хронике сообщал, что вино с островов вывозилось в Испанию, Францию, Англию, Гвинею и Новый Свет. Вывозилось оно и в Голландию. X. Нуньес де ла Пенья, писавший почти столетие спустя после Эспиносы, называл виноград основной культурой, делавшей людей богатыми и могущественными. В обмен на вино (прежде всего высоко ценившиеся ликеры) жители Канарских островов получали из других стран продукты питания, одежду, монеты, использовавшиеся как украшения.
После захвата архипелага на нем начинают выращивать рожь, просо, многие овощи. Чуть позднее распространяются завезенные из Америки картофель и кукуруза. Как и прежде, важную статью экспорта с островов составляет дикорастущий лишайник орсель.
Безусловно, переориентация сельского хозяйства Канарских островов на тот или иной вид производимого продукта в той или иной мере затрагивала и коренных жителей. В XVI веке на архипелаге повышается роль земледелия по сравнению со скотоводством. Это отчасти коснулось и аборигенов, хотя на некоторых островах скотоводство по-прежнему составляло основу их жизни. Приводящийся в документах перечень товаров, которыми расплачивались в своих торговых сделках канарцы, позволяет составить представление о занятиях коренного населения. Они платили сыром, кожами, мясом, скотом, сахаром, рыбой, зерном. В записях нотариальной конторы на Тенерифе засвидетельствован случаи продажи аборигеном воска и изготовления им ульев, что говорит о развитии на этом острове пчеловодства.
С установлением колониального режима усилились миграционные движения аборигенов. На Гран-Канарии появилось немало гуанчей и выходцев с Гомеры, на Тенерифе образовались значительные группы уроженцев Гран-Канарии, Пальмы, Гомеры. Подобная картина бы ла прежде всего следствием принудительных переселений, проводившихся конкистадорами в целях умиротворения. Выше уже говорилось о высылке с родного острова части жителей Гран-Канарии, практиковались и другие переселения с одного острова на другой. Однако между соплеменниками, живущими на различных островах, продолжали сохраняться довольно тесные связи Эти связи порой, в свою очередь, порождали новые перемещения. Так, по свидетельству документов, уроженец Пальмы Камачо, проживавший на Тенерифе, переезжает на Гран-Канарию, так как получил там наследство от своего соплеменника; к жителю Гомеры Хуану Гарсия переезжает нанятая им на Тенерифе в работницы соплеменница и т. д. Многие из высланных с родных островов аборигенов со временем тайно или легально возвращались назад.
Источники свидетельствуют о том, что переселенные с родных островов аборигены обычно живут в новых местах сплоченными группами. Одна из улиц на Тенерифе упоминается в источниках под названием улицы «Гомеров». В таких тесно сплоченных коллективах долго еще сохранялись многие обычаи и традиции аборигенов. Так, в показании одного из жителей Гран-Канарии, данном им в 1505 году суду инквизиции, сообщалось, что в местности Аганагин рядом с ним живут группы гуанчей и гомеров, «которые не творят христианских дел...». Свидетель отмечал, что эти группы не справляют христианских праздников и не соблюдают постов [Serra-Ráfols, 1959, с. 21–22][9].
Как уже отмечалось, большая часть уцелевших островитян была обращена в рабство. Из-за жестокого обращения смертность среди рабов, особенно на первых порах, была значительной.
Некоторые испанские историки пытаются представить положение на Канарских островах после их завоевания как относительно сносное. Так, Р. Альтамира-и-Кревеа пишет, что «после того, как военное превосходство испанцев привело к победе и наступило замирение, на островах применялась тактика мягкого управления, что способствовало установлению дружеских отношений между испанцами и туземцами. Жители Канарских островов были признаны подданными короля Испании на равных правах с кастильцами, и скоро смешанные браки положили начало слиянию рас» [Альтамира-и-Кревеа, т. 2, с. 159].
Действительная же ситуация была весьма далека от нарисованной выше картины. Хотя положение канарцев и отличалось в лучшую сторону от положения индейцев в испанских колониях, оно все же отнюдь не было удовлетворительным. Правда, источники не позволяют нам в полной мере реконструировать положение аборигенов Архипелага.
С начала XVI века стало практиковаться освобождение за выкуп рабов из числа коренных жителей. Размер выкупа колебался от 5 до 25 тыс. мараведи. Абориген мог также откупиться, предоставив рабовладельцу черного раба. Из семи упомянутых в нотариальных записях X. Р. де Берланги порабощенных канарцев четверо были отпущены за выкуп на свободу. Коренные жители острова Пальма — рабы Камачо и Диего, согласно нотариальной книге, обязывались после освобождения работать на своего бывшего хозяина в течение одного года и заплатить ему 20 тыс. мараведи или предоставить в его распоряжение черного раба. В книге уточнялось, что в качестве денежной платы Камачо отдал доставшееся ему по наследству имущество. На Тенерифе отпуск на свободу раба гуанча иногда фиксировался в завещании, где указывалось число лет, по прошествии которых после смерти составителя должно произойти освобождение.