На следующий день — возвращение в Рим. Поезд Болонья - Рим отправляется в 8 часов 15 минут. До or правки поезда как раз столько времени, сколько надо, чтобы проститься с провожающим нас Джузеппе Оссола, обнять его по-дружески и выразить свою признательность за проявленные заботу и внимание.
В поезде ехали в одном купе с Павлом Ивановичем Батовым. Генерал армии держался просто, я чувствовав себя с ним легко и непринужденно. Беседуем, делимся впечатлениями о наших встречах во Флоренции с боевыми друзьями по Испании, вспоминаем различные эпизоды из испанских и более поздних событий, относящихся ко времени Великой Отечественной войны. Павел Иванович о чем-то задумался и тихо, как бы про себя произнес:
— Да... вот бы где встретить мне моего боевого друга Мате Залку... Не могу забыть его смерти, сердце о нем болит до сих пор. Перед моими глазами его безжизненное тело, со свесившейся вниз головой, которая видна из открытой дверцы автомобиля. На этом автомобиле мы с ним ехали на рекогносцировку под Уэской. Фашистский снаряд, попавший в заднее колесо машины, оборвал жизнь моего друга и тяжело ранил меня.
— Павел Иванович,— пытаемся мы отвлечь его от тяжелых воспоминаний, — на фронтах Испании и Великой Отечественной войны, где вам пришлось участвовать во многих боях и сражениях, руководить ими, было много случаев, где проявлялся героизм людей.
— Я вам расскажу лишь два таких случая из боевого прошлого в период моего командования 65-й армией в годы Великой Отечественной войны. В каждом из этих случаев были свои побудительные причины для подвиги.
В ночь на 25 июня сорок третьего года рядовые 3-й роты 616-ro полка 194-й стрелковой дивизии Голубятников и Бестужев находились в «секрете» на нейтральной полосе с целью разведки, наблюдения за противником и связи с боевым охранением своей роты. В ту пору немцы на Курской дуге готовились к наступлению, и их разведка проявляла высокую активность.
И вот на рассвете солдаты, увидя подползающих гитлеровцев, открыли по ним огонь. Тотчас же фашистская артиллерия охватила огнем парный «секрет». Рядовой Бестужев был убит, а Голубятников успел бросить две гранаты и тяжело раненный рухнул на дно окопа.
«Не сдамся я в плен фашистам», — мелькнуло в голове Голубятникова, и он притворился мертвым, Гитлеровцы перевернули его на спину, обшарили карманы, ткнули ножом в шею, отрезали «мертвому» уши. Ничем солдат Голубятников себя не выдал. Ругаясь, фашисты бросили «труп» в окопе. Их поразили огнем бойцы боевого охранения. Увидя своих, Голубятников выдавил из себя только одно слово: «Братцы!» — и потерял сознание. Очнулся он на второй день в армейском госпитале, Здесь ему мною был вручен орден Красного Знамени.
И знаете, что я вам скажу? — продолжал Павел Иванович.— Ученики средней школы № 6 южноуральского города Чебаркуля Челябинской области разыскали Николая Дмитриевича Голубятникова, ставшего постоянным гостем пионеров и комсомольцев.
Со многими отличными офицерами пришлось мне служить и воевать,— вспоминал Павел Иванович.— Среди них был командир 120-го полка 69-й стрелковой дивизии майор Иван Андрианович Бахматьев. В сорок третьем году исполнилось ему только 28 лет. Однажды его полк был атакован во много раз превосходящими силами, и батальоны, не выдержав натиска противника, начали отступать. Командир полка влился в отступающую цепь, но, раненный в ногу, сел на землю. Солдаты бросились к нему: «Вы ранены, товарищ командир?» — «На мою рану пуля еще не отлита. Я здесь сижу... А вы куда?» Майор встал, взял у ординарца автомат и во весь голос закричал: «Товарищи! Нас фрицы боятся! Вперед за Родину, за наших убитых бойцов и командиров!» И солдаты пошли за своим командиром полка в атаку, опрокинув врага и добившись успеха в тяжелом бою.
Вот вам, товарищи, два подвига, различные по своему характеру,— подвел итог размышлениям Павел Иванович.— Разная обстановка и различные побудительные причины вели людей на подвиг. Общее здесь, да и в любом подвиге, — это высокий накал патриотических чувств, беспредельная преданность своей Родине, своему народу, идейная убежденность в правоте дела, ради которого стоит рисковать жизнью.
— Павел Иванович,— продолжаем разговор с генералом армии,— конечно, героизм, способность к подвигу — это черта, присущая нашим советским людям как в военное, так и в мирное время. Но нельзя забывать и другую сторону дела: героев награждают, их славят, но дело решает спокойный, мудрый и опытный руководитель. Возможна ли была наша победа в Великой Отечественной войне без мудрых и опытных дирижеров, без наших талантливых полководцев? Какую им роль отводите по собственному опыту?
— В вашем вопросе заложен ответ,— улыбнулся генерал армии. — Могу лишь отметить, что, принимая решение на бой, операцию, тот человек, о котором вы упоминаете (спокойный, мудрый, опытный), берет на себя великую ответственность за конечный исход противоборства с врагом, за жизнь сотен, тысяч и десятков тысяч людей. Здесь мало одной смелости, храбрости... Нужны трезвый учет обстановки, правильная ее оценка, выбор лучшего способа достижения цели боя, операции, наконец, что является обязательным условием,— необходимая, то есть разумная, степень риска.
— Нужен военный талант, товарищ генерал армии?
— Если хотите, да! Без военного таланта не может быть полководца. Давайте вспомним из военной истории бесталанного русского главнокомандующего генерала Куропаткина и других, подобных ему генералов, проигравших войну с Японией на Дальнем Востоке. Сравните это с воинским талантом представителей нашего Верховного Главнокомандования и плеяды советских военачальников, обеспечивших победу над сильнейшей в мире военной машиной гитлеровской Германии в ходе Великой Отечественной войны.
«Повезло же тем людям, которые во время войны с фашистами служили под началом Павла Ивановича Батова», — думалось мне. А ведь какое-то время и мы воевали в Испании рядом с Павлом Ивановичем. Как сейчас помню его спокойствие, хладнокровие в опасные и наиболее напряженные моменты боя с фашистами. Ни тени растерянности, суетливости! Думаю, что еще тогда, в Испании, в нем созревал талант полководца, с особой яркостью проявившийся в Великой Отечественной войне.
В Риме, куда наша советская делегация возвратилась из Флоренции, мы присутствовали на праздничном обеде, устроенном итальянскими товарищами по случаю завершения нашей миссии. Генерал армии Батов поблагодарил за прекрасную организацию встречи ветеранов испанской войны, а также за приглашение делегации Советского комитета ветеранов войны, пожелал успехов в борьбе за мир и социальный прогресс.
...Москва, аэродром Шереметьево, объятия родных, друзей. Нас торопят рассказать о результатах поездки в Италию, интересуются, каковы наши впечатления. Позже мы составим подробный отчет и более обстоятельно расскажем об этом визите, а пока говорим накоротке, что покорены не столько красотами и достопримечательностями Италии, сколько атмосферой симпатии и уважения к великой Стране Советов, памятью народов разных стран мира о тех страницах истории, которые связаны с помощью Советского Союза Испанской республике в борьбе с силами фашизма, с борьбой нашей страны за победу над фашизмом в Великой Отечественной войне, за мир и дружбу между народами.
Прошло два года после нашей поездки в Италию, и мы с Михаилом Нестеровичем Якушиным были приглашены комитетом ВЛКСМ Военно-воздушной академии имени Ю. А. Гагарина на празднование 60-летнего юбилея Ленинского комсомола. Это была незабываемая манифестация любви и преданности армейской молодежи своей великой Родине, своей Коммунистической партии, Ленинскому комсомолу!
Взрывом аплодисментов встречает молодежная аудитория появление представителей старшего военного поколения. Мы в президиуме торжественного собрания. Выступаем кратко, вспоминая о нашей комсомольской молодости, о боевых делах комсомольцев 30-х годов, о героизме советской молодежи в боях с фашистами в Испании и в годы Великой Отечественной войны. После наших выступлений хор участников художественной самодеятельности исполняет светловскую «Гренаду», гимн интербригадовцев «Бандьера роса». Настроение в зале торжественно-приподнятое, молодые цветущие лица сияют улыбками, внимательно слушают слова выступающих.