Стук копыт во дворе заставил Флориана Гейера подняться из-за стола.
— Кто-то приехал, — сказал он, выглянув в окно.
Всадник в длинном черном плаще и меховой шапке, надвинутой на глаза, сошел с коня. К седлу был приторочен дорожный мешок. Фрау Барбара, стоя за спиной мужа, видела, как незнакомец направился к подъезду замка, между тем как подбежавший слуга повел его коня в конюшню. Послышались шаги, звон шпор, и на пороге показался человек. Приподняв меховую шапку, он обнажил седеющую голову. Умные глаза смотрели прямо и честно.
— Мы никогда с вами не встречались, почтеннейший рыцарь, — заговорил он приятным голосом, — но друзья наших друзей — наши друзья. Я знаю вас по переписке с питейным старшиной курфюрста Майнцского, Фридрихом Вейгандом из Мильтенберга[60]. Зовут меня Вендель Гиплер.
— Добро пожаловать, господин канцлер, — радушно произнес хозяин и крепко пожал гостю руку, с которой тот уже стащил перчатку. — Разоблачайтесь и устраивайтесь поудобней.
— Позвольте мне прежде всего засвидетельствовать свое почтение благородной хозяйке дома, — ответил Вендель Гиплер. Фрау Барбара радушно приветствовала гостя:
— Вы застали нас за трапезой, господин канцлер, так прошу вас, уж не взыщите…
— Благодарствуйте, сударыня, но я не канцлер более. Это звание я бросил к ногам графов Гогенлоэ, — ответил Вендель Гиплер.
Ответ этот несколько удивил Флориана Гейера и его жену, но они не сочли возможным докучать гостю расспросами. Впрочем, он сам, отстегивая меч, который носил поверх кожаного колета, рассказал, что, направляясь из Нюрнберга к своему другу в Мильтенберг, не хотел упустить случая лично познакомиться с рыцарем Флорианом. Хозяйка тем временем вышла из комнаты распорядиться, чтобы для гостя поставили прибор и подали лучшее вино.
— Мой пример, — продолжал Гиплер, грея руки у камина, — лишний раз подтверждает старую истину, что скорей можно дождаться смоквы от терновника, чем благодарности от князей.
Он оставил службу у графов Гогенлоэ. За его долголетние бескорыстные труды их сиятельства отплатили ему черной неблагодарностью. Отстаивая их интересы, он потерял собственное состояние и ушел от них таким бедняком, что вынужден был жить у тестя в долине Вимпфена, близ Гейльброна. Правда, уступая его законным требованиям, графы пообещали ему доходы с одного из своих имений, но когда он пожелал получить их, оказалось, что те уже давно взысканы владельцами. Так он и остался ни с чем. А теперь он защищал в имперском суде права двух графских подданных, жестоко обиженных ими, и выиграл дело.
Замок Эбербург Франца фон Зиккингена
С гравюры Иоста де Неккера
— Кто знает графов Альбрехта и Иорга фон Гогенлоэ, — заключил он, — тот, конечно, не станет ждать от них справедливости, а тем более милосердия. Да что говорить о неблагодарности, они еще оскорбили меня, бросили тень на мою честь. Вот каковы они, эти господа!
— Меня это нисколько не удивляет, — сурово заметил Флориан Гейер. — Своекорыстие и алчность князей виной тому, что страна наша пришла в упадок. Но какое дело нашим князьям, графам и рыцарям до страны? Они и в грош не ставят ее интересы. Коли им это не в убыток, пусть нехристи опустошат всю Германию, они и пальцем не шевельнут и уж конечно не развяжут своей мошны.
Между тем слуга принес прибор и вино и придвинул к столу кресло для гостя. Хозяин наполнил кубки. Это был чудесный напиток из винограда, произраставшего на солнечных склонах Мариенберга, близ Вюрцбурга, и Вендель Гиплер отдал ему должное.
— Прекрасная лоза, — сказал он. — Но тем, кто в поте лица возделывает ее, не приходится даже отведать плодов. Впрочем, так же, как и других благ земных. Их дело — обрабатывать поля, косить луга, сеять лен, стлать его, мочить, мыть, чесать и прясть, шелушить горох, копать морковь и спаржу, — и все это для господ. Даже хорошая погода только для господ, ибо когда же как не в вёдро трудится на них бедняк, оставляя свой хлеб гнить на поле.
60
Фридрих Вейганд из Мильтенберга — питейный старшина курфюрста Майнцского, представитель правого крыла в крестьянском движении, стремившегося к компромиссу с дворянством и крупным бюргерством. Вместе с Венделем Гиплером участвовал в составлении «Объяснения Двенадцати статей» и Гейльбронского проекта конституции.