Из перелеска донесся чей-то смех, а потом громкий мучительный стон — и Вернон прикрыл глаза. Следовало поспешить, чтобы все закончилось побыстрее. Чем бы ни закончилось. Он попытался припомнить, что приносило наслаждение ему самому, и попробовал воплотить это в жизнь. Не слишком ловко, возможно, но старательно обвил языком чувствительное навершие, скользнул ниже, стараясь преодолеть рефлекторное желание не пропускать глубже. Кольчуга брякнула сильней. Вернон постарался сфокусировать взгляд и пришел к выводу, что Йорвет мог бы ее и отпустить — все равно всей длины эльфской плоти ртом явно не перекрыть…
Йорвет дернул за воротник сильнее, а потом отпустил. Вернон повел головой — наконец-то не чувствовал удавки на шее. И облегченный вздох Йорвета он воспринял с мрачным удовлетворением — пусть подавится. Однако на следующем же движении мысленное проклятие вернулось к нему самому. Йорвет наконец соизволил прикоснуться и с силой притиснул за затылок. Первый порыв вывернуться Вернон в себе подавил — не хватало еще показывать слабость.
Но судорожного вздоха не сдержал. И влажный звук, конечно, было слышно… Перед Бьянкой стало даже немного стыдно — Роше не любил в чем-то уступать своим бойцам.
Но Йорвет нетерпеливо набирал обороты, и Вернон почти смирился с тем, что потом придется… говорить. То, что происходит — чудовищно, но все — даже самое скверное — всегда так или иначе заканчивается.
Как и в любом бою, следовало постараться выйти из него с наименьшими потерями.
Роше искренне старался. И когда хватка на затылке ослабла, игриво и ласково коснулся головки языком, с омерзением ощущая себя старой проституткой. Зато Йорвету, кажется, понравилось — он окончательно перестал пытаться управлять и задышал чаще, с силой впиваясь пальцами в темно-зеленую ткань своего облачения. Еще немного — и его останется только дожать.
Оказалось, что если подумать обо всем этом как о схватке, становилось легче на душе, и Вернон с новыми силами взялся за работу. Далеко не всем боевым приемам его когда-то учили, многое приходилось познавать на собственной шкуре, рискуя жизнью. Так какая разница?
Йорвет шумно выдохнул, даже зубами, кажется, скрипнул. Своими ровными зубами Aen Seidhe, которые, конечно, не то что у презренных d’hoine. Роше выдохнул через нос — проредить бы… Эта ярость придала сил, и Вернон вновь склонился ниже, почти упираясь носом в складки кольчуги. Поначалу такое казалось невозможным, а вот поди ж ты… Вот что значит — опыт!
Он почти научился управлять гортанью, даже не морщился, когда член входил слишком глубоко — и куда только… Йорвет выдохнул, подался бедрами вперед, и Роше вдруг четко ощутил, что тот недалек от финала. Это ощущалось во всем, — в том, как подрагивала рука эльфа, как он дышал, как на языке проявился терпкий привкус. Роше еще помнил угрозу, а потому заранее жмурился, с содроганием принимая и не принимая необходимость…
Нёбо обдало вязким, и он уже почти было сморщился, когда вдруг осознал, что не чувствует горечи. Нет, до того заниматься чем-то подобным ему не приходилось, но, бывало, целовал женщин… после. Семя Aen Seidhe было другим — словно отвар из трав. Может, не слишком приятный, но не горький.
И Роше глотал. Выражение «испить чашу унижения до дна» в его случае звучало особенно издевательски.
Йорвет оттолкнул его, едва все закончилось. Столь же брезгливо, как сам Роше отпихивал носителей Старшей Крови, когда взять с них больше было нечего, а впереди у них была только виселица. И в этом тоже сквозила какая-то горькая ирония.
Вернон попытался подняться, пока эльф был занят своими одежками, но ноги с трудом держали его. Было тошно, и дело тут, конечно, не в том, что на языке еще ощущался незнакомый вкус.
— Неплохо, — бросил Йорвет, оправляя кушак и не глядя на него. — Хотя, конечно, видно, что раньше ты в рот не брал. Предпочитаешь лизать задницы? За это ценил тебя Фольтест? Ты способен на большее.
Роше вдруг почувствовал, что перед глазами темнеет. Он, разумеется, не ждал снисхождения, но слышать от того, кто только что тебя имел, такие речи…
— До тебя мне далеко, — бросил он, стараясь не выдавать себя тяжелым надсадным дыханием. — Император Эмгыр был более требователен?
Сухой и язвительный смех Йорвета стал для Вернона неожиданностью.
— Квиты, — бросил скоя’таэль, а потом вдруг приблизился, так, что Вернон едва не отшатнулся. В голове мелькнули неприятные мысли о возможной близости с Йорветом — ведь тому держать слово вовсе не обязательно…
— Что тебе еще нужно? — немеющими губами выдал Роше.
Даже когда губы приходилось растягивать, чтобы доставить этому сукину сыну наслаждение, не было так трудно.
— Ничего, — зеленый глаз мерцал совсем близко. — Я — в отличие от тебя — держу слово. Запомни это.
Неожиданно Йорвет забросил руки ему на шею, словно обнимал, и Вернон попятился, не желая вступать даже в такую близость. Он опять не понимал своего врага, это вызывало досаду, раздражение и страх. Он уже потерпел поражение, что еще нужно этому психу?
Карабин на спине брякнул, тяжелая цепь с темерским гербом сползла вниз, и Йорвет легко ее подхватил.
— На память, — шепнул он почти интимно. — Чтобы каждый раз, как ты взглянешь на новую, ты вспоминал.
— Пошел ты! — Роше отшатнулся. — Если готов сдержать слово, дай своим выродкам приказ — и мы уйдем.
— Я хочу, чтобы ты жил, — Йорвет усмехнулся и отступил. — Ты хороший враг, d’hoine. И ты будешь меня помнить.
— Да чтоб ты сдох, — искренне пожелал Роше.
Йорвет снова рассмеялся, а потом громко свистнул. На этот раз ответного свиста не донеслось, но Роше почему-то был уверен, что «белки» отступают. Организованно, слаженно, не оставляя возможностей для удара в спину.
— Когда заскучаешь, организуй еще парочку таких же провальных нападений, — как ни в чем ни бывало заметил Йорвет. — Мне понравилось. Beanna, можешь забрать своего командира. Вам будет, что обсудить.
У Роше даже матерных слов не нашлось. Бьянка поспешно вскочила, едва разрешили, а Йорвет издевательски откланялся — и растворился в лесу, точно его и не было.
— Роше? — Бьянка действительно заглянула в глаза. — Я никому ничего не скажу.
— Я знаю, — бросил Вернон. — Только я действительно буду помнить.
— Ты не спрашивал меня… — женщина вздохнула. — Но знай, командир, что можешь всегда прийти ко мне. И если захочешь его убить, и если захочешь… отпустить. Я пойму.
Роше не ответил. Пока убить хотелось больше. Но он точно знал, что будет помнить и то, как Йорвет отпустил.