Дрожащей рукой выбрала название статьи – Торин не сразу пустил её на нить Других, видимо, там был источник информации с ограниченным доступом.
- Иные… - переводчик застрял на несколько мгновений, заставив девочку нервно начать кусать нижнюю губу, - Самцы цивилизации Иных приходят к понравившейся самке и распускают ей волосы. Ждут, когда будет ходить с собранными. Потом говорят: «Я хочу увидеть тебя свободной» - и ждут реакции самки. Самка ведёт себя как хочет, обычно – нелогично. Самец всё терпит. С тех пор, как ощутил влечение к какой-то самке, самец Иных распускает волосы.
- Э?.. – Паринь растерянно подалась вперёд, - Он… что ли… в любви мне признался? Что явился ко мне с распущенными волосами, ещё и причёску мне попортил? – смущённо потёрла лоб, - Но он же не сказал, что хочет увидеть меня свободной! Да и что бы это значило?..
Как назло Центр к большинству источников о быте Иных доступ ограничил или вовсе перекрыл. А системных защитников обходить девочка не умела.
- Да серьил вас задери! – взвыла она, растрёпывая волосы, всё ещё не собранные.
Над дверью зашипели.
Напрягшись, взгляд подняла.
В её омывальню заглядывала пушистая морда с короткими изогнутыми рогами.
- Серьил?! – дёрнулась она.
Кот поморщился.
- Опять не зваласс? Да что за глуупаяссс девочка! Зачем ты постоянно вспоминаешь меня?
- Да… это… - Паринь моргнула растерянно, смотря на него, сердито смотревшего сверху, - Я так. Я просто сказала.
Она запоздало хотела спросить про того беловолосого – вдруг бы зверь что-нибудь да знал – но морда уже исчезла за дверью. Прошуршали по скользкой двери пушистые шерстинки. А вот приземления не услышала.
Вскочив, девочка распахнула дверь своей омывальни.
В прихожей омывальни никого не было. Не было ничего подозрительного.
- Снова исчез? – лоб растерянно почесала, - Да что ж он вообще явился? И… а разве они говорить умеют?
Снова пыталась позвать – ну на всякий случай – но зверь не возвратился.
Пошла дальше читать, что на найденном источнике было об обычаях Иных.
«Это запрещено. Братец будет ругаться, - думала девочка расстроено, - Но то, что Иные живут совсем иначе, завораживает. Так и хочется узнать ещё что-нибудь о них!»
- Паринь! Где ты?
Едва успела стереть голограммы с текстом до того, как его голограмма появилась. По крайней мере, надеялась, что успела. Просто сначала прозвучал голос её опекуна, а потом уже он сам, точнее, голограмма его появилась. Да и было сколько-то мгновений до того как он сам её увидит – ведь она эту функцию не заблокировала в своём Торине.
«Или не смогла бы?»
Оглядев её – руки у неё нервно задрожали от этого въедливого испытующего взора который, казалось, проникал под кожу – Льярдан, кажется, тихо вздохнул. Перестал хмуриться, обнаружив сестру живой и невредимой.
«Просто… хватит уже одного моего Те»
Что-то ему говорило, что беда с Паринь добавит боли к чему-то внутри, нывшему из-за положения его сына. Даже если она – лишь НеТе. Хотя он сам не мог определить, откуда выходят такие странные мысли. Разум-то говорил, что жизнь одного Те всегда ценилась выше НеТе. Но откуда эти другие мысли? Почему сердце болит, будто его в тисках защемили?
- Моюсь я, - сказала наконец-то девочка, потом оживлённо вопросила: - Как Те?
- Операция прошла тяжело, - брат всё-таки нахмурился, - Ещё слишком свежа память клеток восстановленных и уцелевших: от операции с глазами и помогающими им органами он получил новый болевой шок, опять сознание потерял, сердце даже остановилось, пришлось искусственную систему подключать. И неясно, будет ли он видеть через пересаженные глаза. Мы взяли, что было. А были заготовки для ребёнка.
- Как грустно! – искренне ответила Паринь, - О, только бы братик поправился!
- А ещё в городе нашли Иного и их животное, возможно, прирученное им. Или он его нарочно запустил на улицах, чтобы внимание отвлечь.