- Смени женщину, - невозмутимо сказал отец и отхлебнул своей сомнительной жижи. Зажмурился, вкус смакуя.
- Да иди ты!
- Да, конечно, - кивнул мужчина, сдунул прядь длинных светлых волос с лёгкой проседью, - Марьяс меня ждёт. Дела ждут, - зевнул, стакан поставив на подлокотник, потянулся, - А говорят, там кто-то шевелился из Иных… Когда уже прошебуршатся? Скучно, когда всё так спокойно!
- А говорил, что ты любил мать Паринь, - ухмыльнулся сын, - Так просто её забыл!
- Ты просто никого ещё не терял, - холодно отрезал отец, - От этого хочется забыться, знаешь ли.
Неторопливо отхлебнул ещё кроваво-красной жидкости. И только после этого щёлкнул пальцами. Голограмма его кабинета исчезла.
- Да тьфу на тебя! – проворчал сын.
Запоздало понял, что так и не успел спросить, сколько ещё отец намерен держать Паринь на АйдуНа.
«А раз отец опять к бабе направился, опять неторопливо что-то пьёт в домашнем старом любимом костюме, в любимом кресле, значит, дня два можно и не пытаться его достать по паутине»
Вздохнув, подошёл к стеклу, уныло взглянул на гигантский город за ним. Всё шло как обычно. Вроде. А в его жизни поселился маленький ураган. Что, впрочем, не мешало тому нести весьма заметные разрушения.
«Интересно, выгонят со 145 пункта или отделаются только замечанием? Публичным или наедине с посланником?»
Вздохнул. Сока морковного налил. Хотя, чуть подумав, попросил робота заменить на черничный. Натурально выращенный. Ждать пришлось с полчаса, видимо, в своей теплице черника закончилась.
«С чего бы это она так быстро закончилась?..» - нахмурился.
Но, впрочем, сок был наконец-то принесён. И что черника, что морковь – всё одно полезно для глаз. Но, впрочем, черника слаще. Полезные витамины и всё такое. То есть, он её любил.
- Ну, хоть какая-то любовь в жизни есть, - сказал сам себе и усмехнулся, потом опять нахмурился.
Отражение на стекле показало морщинку на лбу.
- Ничего, изменим, - сказал равнодушно.
Прижал ладонь к стеклу, дал приказ стать полностью прозрачным. Присел на подоконник. Неторопливо сока отпил. Было вкусно.
«Давно надо было выпить»
Глотнул ещё. Тут взгляд его привлекло какое-то мельчешение, слева. Вгляделся и поперхнулся.
Космический катер летел над городом! В неположенном месте! Да ещё и…
Девушка танцевала на вершине катера! Не на смотровой площадке, а вообще снаружи! Причём… голышом.
Что-то в нём сдвинулось. Забыл даже про сок.
Катер летел неторопливо. Плавно двигались запястья, чертили в воздухе округлые сложные знаки. Развивались тёмные волосы, стекая иногда по упругим полукружиям груди, по мягкому, чуть выпуклому животу, по тонким бёдрам.
Нервно сока отхлебнул.
- Да разрази её серьил! Она же упасть может!
Вскочил с подоконника. Призвал свой катер планетарного уровня. Но невольно ещё раз оглянулся на гибкое тело, как-то странно двигавшееся. Нелогично вообще. Но эти странные движения взгляд его притягивали. Приковывали. Примораживали.
- Что она делает?..
Тут незнакомка повернулась и, увидев её тёмные, зауженные отчасти глаза, он выронил стакан. Сок разлился, заляпав белые одежды.
- П-паринь?! – отчаянно выдохнул он.
Стоп 2
Запоздало подумал, что странно движущаяся девушка сестрою тридцать шестою быть не может – разница в возрасте очевидна. Но… но кто тогда? Вроде мать Паринь была сирота?.. Сестёр не имела?..
С опозданием просканировал фигуру на Крани210.
- Голограмма! – выдохнул с облегчением.
Потом уже додумался, что сходство с мерзкой девчонкой может быть неслучайно. А слепков голограммы выделывающей что-то странное, да ещё и в непотребном виде, могли уже наделать.
Зарычав, в покои сестры бросился.
Дверь пришлось сломать. Выжечь – и испепелить почти упавшее. Бесшумно.
Ступив внутрь полутёмного помещения, освещённого лишь двумя светильниками, синим и оранжево-розовым, холодным, взглядом сердито окинул мебель и…
И замер напугано.
Сестра была в обычной свое одежде. И волосы так же странно заколола: пук-узел справа, коса надо лбом, прядь свободно спадающая слева. Бусы свои любимые, гранённые, в несколько рядом окутывающие волосы, не выкинула. Всё было как обычно… только… только её движения… эти странные движения…