– Да, – кивнула Тина. – Но мне интересно другое: как это Дику удалось появиться как раз вовремя, чтобы спасти нас. Просто чудо какое-то!
– Никаких чудес, – покачав головой, ответил Прайс. – А если и чудо, то из тех, какие случаются каждый день. Я приехал в восемь, но дети сказали, что тебя еще нет. А кое-кто, с кем мне требовалось поговорить об одном деле, живет всего в паре кварталов отсюда. Я заехал к нему, позвонил в дверь, но дома никого не оказалось. Тогда я вернулся, а, подъезжая, заметил огонь за боковым окном.
– И вызвал по рации нас, – добавил капитан. – Так значит, вы, мэм, знаете, как начался пожар?
– Мой сын Генри что-то готовил – яйца, Генри, так ведь ты говорил?
Голова Генри дрогнула, склонившись на долю дюйма.
– Ага, – едва сумел выговорить он.
– Но печь, должно быть, слишком раскалилась: яйца – или что там еще – вспыхнули. К тому времени, как мы с Гейл прибежали на его крик, кухня была полным-полна дыма.
Капитан кивнул и нацарапал что-то в блокноте.
– Возгорание на кухне. Случается сплошь и рядом.
– Да, я только что назвала Генри сыном, но это не так, капитан, – поправилась Тина. – На самом деле я ему всего лишь мачеха. И ему, и Гейл.
– Да она – лучшая мать в мире! – отчаянно заорал Генри. – Верно я говорю, птица-курица?
Гейл, почти скрывшаяся среди дубов и высоких канадских елей, лихорадочно закивала.
– Генри, дорогой мой… – Склонившись к Генри, Тина поцеловала его в лоб. – Надеюсь тебе не очень больно?
«Растолстел, – подумала она, нежно ущипнув пасынка за пухлую щеку. – Но с кастрацией лучше не затягивать, пока яички не испоганили мясцо. А уж после этого с ним несложно будет управиться».
Вспомнив черные ручки своих огромных парикмахерских ножниц, она улыбнулась. Забавно было бы… но нет, это совершенно невозможно. Как там сделал этот сообразительный техасец? Сунул сыну между ног какую-то радиоактивную капсулу, пока тот спал?
– Не сомневаюсь, Генри – очень хороший сын, – громко сказал Дик.
Тина с улыбкой повернулась к нему:
– А знаешь, Дик, ты ведь почти не рассказывал о своих ребятишках. Сколько им?
Джин Вулф
Джин Вулф был удостоен Всемирной премии фэнтези за заслуги перед жанром в 1996-м, а в 2007-м был внесен в список «Зала славы научной фантастики и фэнтези». В декабре 2012-го Американская ассоциация писателей-фантастов назвала его двадцать девятым из своих Грандмастеров, а в 2013-м он был удостоен Мемориальной премии имени Деймона Найта «Гроссмейстер фантастики». Кроме этого его произведения трижды были награждены Всемирной премией фэнтези, дважды – премией «Небьюла», шесть раз – премией «Локус», премией Британской ассоциации научной фантастики, премией Августа Дерлета и мемориальной премией Джона В. Кэмпбелла. Джин Вулф – автор «Пятой головы Цербера», четырехтомного бестселлера «Книга Нового Солнца» и, среди множества прочих произведений, «Воина тумана», «Рыцаря-чародея» и «Книги Длинного Солнца». Кроме этого, он создал множество весьма незаурядных рассказов и повестей – за последние сорок лет их накопилось не на один том. Последний изданный им сборник – «Лучшее», а последний опубликованный роман – «Человек взаймы».
В русском фольклоре и волшебных сказках встречается множество персонажей, которых не найти нигде, кроме славянской фольклорной традиции. Одна из них – Баба-яга. Образ ее многолик: она ни «добра», ни «зла». Она поедает детей, но ей не чужды материнские чувства, она – помощница и целительница, но может быть и весьма опасной. Живет она в избушке на курьих ножках, а средством передвижения ей служит ступа с пестом. Неудивительно, что в многочисленных произведениях современных писателей этот образ трактуется очень по-разному. И вот перед вами рассказ Анджелы Слэттер, превратившей старую сказку «Василиса Прекрасная» в свою собственную.
Костяная Нога
Выглянула Баба-яга в окно, увидела девочку, и стало ей ясно: дочери больше нет. Ударила она пестом о дно ступы и поклялась не давать воли слезам. А девочка замерла у ворот, зашарила боязливо в кармане передника… Сидит старуха у окна, ждет.
Видит Василиса: стоит под весенним солнышком на лесной поляне дом – избушка ветхая, почерневшая, одинокая. Земля вокруг сплошь когтями куриными исцарапана. А вкруг двора ограда стоит высокая, и столбы у ворот человечьими черепами украшены.
Задрожала русоволосая девочка. Послала ее сюда злая мачеха, а матушка родная, в крохотную куколку обращенная, завертелась в кармане: соглашайся, говорит. Людмила, вторая жена батюшки, конечно, зла падчерице желает, но не ждать же зла и от родной матери! И все же не по себе девочке.
13
“The Bone Mother” © 2010 Angela Slatter. First publication: