– Я спасаю тебя, вот увидишь. Я – твое веретено, я – твой принц, а это – мой поцелуй. Вот так, растерзав цветами, я увожу тебя из этого мира – разрушенного, опустошенного, лишившегося одежд ради твоей красы, из нищей, заваленной мусором земли, что породила тебя на свет. Этой земли больше нет – ни ее виноградников, ни покатых холмов, ни кукурузных полей…
Нет, нет, кто-нибудь непременно придет, унесет меня прочь, будто мешок хлопка, и я вновь буду есть ежевику, запивая парным молоком, а от тебя останется только едва заметный шрам меж грудей, и, когда мы состаримся, он заметит, что этот шрам выглядит, точно звезда. И я никогда больше не услышу твоего голоса изнутри, ведь не вечно тебе засевать мою кожу…
– Ошибаешься. Кто сказал, что твое заточение продлится сто лет и ни крупицей больше? Все врут календари! Я живу в тебе не хуже печени и селезенки, дышу твоим дыханием, вздымаюсь и опадаю вместе с твоей спящей грудью, и мое острие бьется в тебе, согретое у твоего сердца. Вот так-то, краса моя. Вот так-то.
Ветви роз вырвались за дверь, расколов ее в щепы, устремились по лестнице вниз, и – нет, вовсе не благоухание могилы свалило с ног весь двор. Нет, нет, это сделали розы! Это розы, захлестнув их лодыжки, быстро нашли путь наверх! Их стебли, скользнув меж губами, проникли в глотки и там расцвели. Лепестки роз, точно вязкие сласти, лишили их воздуха так, как никогда не была лишена его я, разорвали их легкие так, как никогда не были разорваны мои. Тонкие струйки крови потекли вниз из пяти сотен ртов, пять сотен криков захлебнулись, забулькали, словно вода в котле. Дева-дерево вступила в пору лета, и на ее шипастых ветвях закачались, приплясывая в воздухе, пять сотен ярких плодов: леди-апельсины, лорды-лимоны, вишенки-судомойки, сливы-повара, король-яблоко и самая царственная среди смокв.
– Я не для них. Я – для тебя и только для тебя.
Но они-то были не подготовлены к этому! Их не покрыли золотой пудрой, не обработали формалином, их тела на ветвях посерели, как положено всякому мертвому телу, и я почувствовала запах пронизанной плесенью кожи матери, почуяла, как смердят гнилью сестры.
Вокруг не осталось ничего – ничего, кроме шипастых стеблей да душительниц-роз, обшаривающих камень…
– Вздор, дорогая. Я здесь. Я с тобой.
Прошу тебя… Я так устала…
Спустя годы дала побеги даже кровать. Тонкие щупальца зелени выползли из пропитавшегося дождевой водой дерева, потянулись наружу в поисках новых источников влаги, и отыскали все, что могли отыскать – мою кожу, мою кровь, мои слезы. Комната, которой с избытком хватало девице, отсыпающейся после передоза, превратилась в сгусток зелени, сплошь пронизанный твердыми ветвями и нежными свежими побегами. Меня довольно, чтоб напоить их все, а веретена довольно, чтоб напоить меня. Такова биология девства.
И так уж вышло, что даже брачный чертог пустил во мне корни, а подушки стали цветами, а покрывала – корой, а я – сердцевиной, неподвижной и твердой внутри. Эх, Аристотель, Аристотель, мудрец с колючей, как розовый куст, бородой! Когда кровать вырастает в дерево, в ход идут настолько тайные силы, что тебя трудно винить в невежестве.
У меня было много времени на раздумья.
Если бы не эта игла…
Кэтрин М. Валенте
Кэтрин Морган Валенте – автор более дюжины прозаических и поэтических бестселлеров по версии «Нью-Йорк таймс», включая «Бессмертного», «Палимпсест», цикл «Сказки сироты» и феномен краудфандинга – роман «Девочка, которая объехала Волшебную Страну на самодельном корабле»; лауреат премии имени Андре Нортон, премии Типтри, Мифопоэтической премии, а также премий «Райслинг», «Лямбда», «Локус» и «Хьюго». Кроме этого, ее произведения не раз попадали в списки финалистов премии «Небьюла» и Всемирной премии фэнтези. Ее последний роман – «Сияние». Живет она на островке у побережья Мэна, в окружении небольшого, но неуклонно растущего зверинца, населенного различными живыми тварями, среди которых имеется и несколько людей.
Спасение тех, кого любишь, из рук эльфов и фей всегда требовало мужества, смекалки и силы воли. Герой сказки Холли Блэк – «храбрый портняжка», наделенный почти волшебным талантом к созданию изысканных одежд…
Сюртук из звезд
Рафаэль Сантьяго терпеть не мог навещать родной дом. Приезд домой означал, что родители подымут шум, устроят праздничный ужин, а ему придется улыбаться во все стороны и скрывать все свои тайные пороки – например, курение, а ведь курил он уже пятнадцать с лишним лет. Он просто ненавидел это радио, во всю мощь наяривающее сальсу из распахнутых окон, и постоянные попытки двоюродных братьев утащить его из дому по барам. Его с души воротило от рассказов матери о том, как патер Джо расспрашивал о нем после мессы. Но хуже всего была собственная память – воспоминания, вскипавшие в голове с каждым новым приездом.
28
“Coat of Stars” © 2007 Holly Black. First publication: