Тайлуг согласился.
Ночью хугатон Грифон оставил лагерь. Затаившись за холмами, воины дождались утра. Тайлуг под страхом смерти запретил бойцам шуметь и подниматься на вершины, а сам занял удобную наблюдательную позицию среди скалистых выступов.
Харсы не трогались с места, надеясь, что мауронги будут атаковать первыми, и оголят свои фланги под удары конницы. Но матерый вояка Амон не спешил.
Время шло. Все выше поднимался Небесный огонь над горизонтом, но враги выжидали. Ближе к полудню подул ветер. Из-за дальней горной гряды, что преграждала путь к северным болотам, где обитали темные духи, показались черные грозовые тучи. Они медленно клубились, разрываясь змеями молний. Небеса раскололись раскатами грома.
В стане врага наметилось оживление. Надвигающийся дождь явно не радовал харсов. На размокшей земле их конница могла завязнуть в грязи и потерять ударную силу. Вся масса войск врага, не теряя времени, пришла в движение и подалась вперед.
В центре своего войска харсы выстроили клин, направленный острием на мауронгов. По краям и во главе клина за высокими щитами шли закованные в броню копейщики. Под их прикрытием в глубине строя прятались меченосцы с короткими тяжелыми тесаками и небольшими круглыми щитами. Они вступали в бой, если внешние ряды клина разрывались противником. За клином вытянулась во фронт вторая линия пехоты. Конница прикрывала фланги.
Первая линия мауронгов встречала врага сплошным сомкнутым построением из двух хугатонов с глубиной в двадцать рядов воинов. В первых пяти рядах за высокими прямоугольными щитами под тяжелыми прочными доспехами стояли копьеносцы, готовые первыми принять на себя удар врага. За ними сжимали ладонями топоры и мечи рубщики. В тылу у пехотинцев таилась конница, готовая в любой момент закрыть брешь в строю или же прикрыть фланги. Перед хугатонами растянулись в линию несколько сот лучников.
Пехота харсов остановилась в пяти сотнях шагов от хугатонов. Первыми мауронгов атаковали конники. Они пронеслись перед их строем, стреляя из луков на полном скаку. Мауронги прикрывались сомкнутыми щитами. Их лучники не оставались в долгу. Спрятавшись за щиты копьеносцев, они посылали в сторону врагов жалящие стрелы.
Вскоре первая проба сил закончилась. Конники харсов вновь отошли к флангам. С обеих сторон пало несколько десятков воинов, пронзенных стрелами.
Взревели боевые трубы, и клин харсов двинулся на центр мауронгов.
- Аррах! Аррах! - послышался боевой клич, издаваемый тысячами вражеских глоток.
- Харра! - понесся над полем боя ответный рык мауронгов.
Чтобы не сломать строй, клин харсов приближался медленно, ощетинившись длинными копьями. Тем временем в первой линии мауронгов поднялся черный сигнальный стяг, и две хуги из второй линии, подчиняясь этой безмолвной команде, немедленно выдвинулись вперед, усиливая центр войска.
Лучники мауронгов посылали в клин сотни стрел, но ощутимого урона харсам не наносили. Их воины прикрывались крепкими щитами.
Острие клина харсов врубилось в построение мауронгов. Долину накрыл шум, похожий на голос прибоя океанских волн. Крики воинов, лязг стали, ржание лошадей слились воедино. Клин врага медленно, подобно гигантскому клыку, вгрызался в строй мауронгов, разрывая их шеренги, но постепенно завяз и потерял ударную силу. Острие его смялось, и раскрошилось, как сырая глина на мелкие группы бойцов.
Меж тем вторая линия пехоты харсов, разделившись надвое, обогнула клин и обрушилась на края первой линии мауронгов, вынудив их медленно податься назад. В лобовой атаке при равных силах преимущество всегда было за мауронгами, но теперь на десять тысяч воинов Империи навалились разом более тридцати тысяч врагов. Линия мауронгов все более прогибалась под их натиском, и наступил момент, когда она разорвалась будто плотина под неудержимым напором паводковых вод. Харсы хлынули в прорыв, но там их встретила вторая линия войск. Гулко забили боевые барабаны, и два резервных хугатона в плотном боевом порядке, медленно двинулась вперед. Первая линия отойдя за вторую, разделилась и, перестроившись во фланги, не позволяла врагам обойти хугатоны. Несмотря на численное превосходство, харсы в лобовой атаке ничего не могли сделать с плотными построениями мауронгов. Вся масса их войск колыхалась бестолково, будто мутная весенняя вода в запруде.