- Пошел вон! Не каркай! Замолчи! - покрикивали на него бойцы.
Зун замолкал, звоня в колокольчик, но уже вскоре его хриплый тревожный голос снова нарушал утреннюю тишину.
Беспокойно было на сердце у Тайлуга. Он оставлял здесь самое дорогое, что имел в жизни. Выйдя за порог дома в полном боевом облачении, он оглянулся. Агни и Зерон вышли следом за ним.
- Отец, возьми меня в битву, - решительно произнес Зерон.
- Не могу, - возразил Тайлуг. - Кто-то должен защищать дом. Ты его будешь защищать
- Я буду защищать дом,- согласился с такими весомыми доводами Зерон, - Но мне нужен один из твоих мечей, который пил кровь врагов. Жаль, что отменили состязазания. Отец, дай мне меч, который ты обещал. Клянусь. Я одержу верх в первых же состязаниях.
- Хорошо, - согласился Тайлуг. Он вернулся в дом и, отперев дверь в оружейный зал, снял со стены короткий клинок для тесной рукопашной схватки. Выйдя из дома, Тайлуг протянул клинок сыну.
- Держи. Он твой.
Зерон гордо вскинул голову и принял оружие.
- Защищай дом, береги мать, - произнес Тайлуг, после чего молча обнял Агни, вскочил на коня и пустил его в широкий галоп, туда, где за городскими стенами на широком поле его ждал, готовый к марш-броску, хугатон.
* * *
Густые темные леса остались далеко за спинами воинов хугатона. По сторонам пути тянулись голые каменистые холмы с редким чахлым кустарником. За ними слева в мутной дымке одиноко возвышался далекий Игольчатый пик - нагромождение острых скал, собранных в одну вершину. На его крутых склонах среди каменистых обвалов зацепился осенний снег. Издали эта гора напоминала великана в плаще с капюшоном, присевшего отдохнуть и застывшего навечно.
Справа, ломая линию горизонта, проступали смутные очертания причудливых серых гор. В их обветренных склонах, бедно одетых редкими горбатыми деревьями, да засохшими кустами, путались острые как лезвия северные снежные вихри.
К вечеру второго дня пути Тайлуг, будучи в головных рядах хугатона, увидел на вершине одного из холмов одинокую фигуру. Вскоре впереди на дороге показался встречный отряд из десятка конников.
"Матерый волк Амон, как всегда предусмотрителен, - отметил про себяТайлуг. - Его сторожевые псы исправно рыщут окрест".
- Слава Мауронгу! - услышал он приветственный возглас.
- Слава! - Тайлуг приложил кулак к груди.
- Бестархгетальп ждет тебя в командном шатре. Срочно, - почему-то негромко, сообщил один из конных воинов, приблизившись вплотную к Тайлугу. Тот кивнул, пришпорил коня, заставляя его прибавить ходу.
Вскоре послышался отдаленный гул от тысяч людских голосов, звона оружия и ржания лошадей. За скальной грядой открылась широкая долина, заполненная войсками. Хугатон спустился в нее.
- Разбить лагерь, - приказал Тайлуг и направился в командный шатер.
Командующий объединенными хугатонами бестархгетальп Амон встретил его сдержанно. Ограничился скупым кивком. Склонившись над картой, он хмуро сообщил, что лазутчики доносят о скором приближении харсов.
- У них под под сорок тысяч против наших двадцати пяти, - промолвил Амон.- Но не это волнует меня. Мы в силах положить их и меньшим количеством. Беспокоит иное.
При этих словах Амон внезапно поднял голову от карты и устремил тревожный взгляд на Тайлуга.
- Есть сведения, что среди нашего командного состава затесался предатель. Это змея продалась харсам и доносит о каждом нашем шаге врагу. Тебя же, Тайлуг, я знаю давно, как доблестного воина, которому можно доверять. Подойди ближе. Оценим ситуацию вместе и спланируем наши действия.
* * *
Утренний туман медленно таял, открывая боевые порядки мауронгов. Построенные в две линии они перекрыли самое узкое место долины, упираясь флангами в ее крутые скалистые склоны. Перед мауронгами на расстоянии примерно двух тысяч шагов лениво шевелились темные толпы харсов.
"Выжидают крысы. По всему полагают, что хугатоны выйдут на широкое поле, - отметил Тайлуг. - Пусть себе ждут. Время работает на нас."
Вчера вечером он получил от бестархгетальпа Амона тайный приказ.
- Под покровом ночи поднимешь хугатон и тайно займешь позицию вот за этими скалами по левому склону долины, - произнес Амон, ткнув пальцем в карту, - Все должны поверить, что ты самовольно покинул поле боя. Пусть змея, затесавшаяся среди нас, донесёт врагу, что мы ослаблены. Вступишь в сражение в самый трудный час.
- В трудный час? - переспросил Тайлуг. - Это как? А если этот час не наступит, и мауронги без меня сломают врага. Что тогда? В глазах всего воинства я стану предателем и трусом?!
Возможно, что мы переломим хребет этим тварям и без тебя, - согласился Амон. - Если наша армия начнет их давить, ты зайдешь им в тыл и отрежешь путь к их отступлению. Мы окружим харсов и перебьем их всех до единого, и в том будет твоя немалая заслуга. Согласен?