Я вздохнула.
- Боже, ноги сейчас отвалятся! - восклик, прозвучавший за спиной, побудил мое тело самовольно вздрогнуть от неожиданности. Я резко обернулась, награждая подругу, о которой думала совсем недавно, недовольным взглядом. Сама она сидела на диванчике, находящимся у столика, где, как раз таки, находился тот разбойник, из-за которого у меня, кажется, снова начался зуд на ладонях. Рыжие волосы уже не были собраны в пучок, а красивыми волнами спускались по ее широким плечам. Николь полностью сняла свои сандали, с ногами сев на диванчик, и потирала ладони, постоянно бормоча что-то о том, что: "бедные ее ножки больше не вынесут столько ходьбы".
На такие жалобы я усмехнулась и вновь повернулась к пятну, которое, к счастью, медленно, но верно исчезало. Это заставило меня облегченно вздохнуть, потому что я наконец начала видеть плоды своего труда.
- Джульетта? - после недолгого молчания, тихо произнесла подруга. Я продолжила интенсивно двигать руками, проводя по стенке тряпкой с каждым разом все грубее и грубее. Если обои облезут, то все претензии будут к тому мальчишке.
- М-м-м? - в вопросительном тоне промычав, я тихо вздохнула, на секунду остановившись, чтобы поправить прядку, вновь вылезшую из хвоста, локтем, вывернув руку так, что на секунду я подумала, что сейчас у меня будет вывих.
- Не хочешь себе котенка? - на этих словах я резко обернулась, выронив все из рук. На лице тут же расцвела широкая улыбка, а глаза загорелись, глядя на то, как Биендель довольно усмехается, складывая руки на груди.
Неужели...
- Тони родила!? - похоже, мой голос был слишком громким, потому что в следующую секунду Николь поморщилась, как бы в раздражении, но я знала, что она притворяется.
- Нет, - на ровный голос девушки, который в следующую секунду сорвался на смех, я недовольно закатила глаза и громко выдохнула, показывая свое возмущение. Я резко поднялась с места, взяв в руки ведро, тряпку и чистящее средство, после чего стремительно пошагала в сторону кладовки.
Я, на самом деле, с нетерпением ждала, когда Тони, кошка подруги, родит. Срок уже подходил к концу и на свет вот-вот должны появиться маленькие котята, которых мне не терпелось потискать. Себе я, конечно же, не собиралась никого брать, но поиграться с ними я мечтала, потому что за всю мою жизнь, длившуюся семнадцать лет, у меня ни разу не было не одного питомца, так как отец всегда не одобрял эту затею.
Если быть откровенным, Тони - это самая злобная кошка, которую я когда-либо видела. Она не подпускала к себе никого, даже Николь, постоянно царапалась, шипела на всех и была ужасной ненавистницей других представителей кошачьих. Она постоянно сидела дома, а на улицу выходила, если только видела, что поблизости никаких животных нет. Но был у семьи Биендель сосед - кот Нуар, который был единственным, кого кошка, на самом деле, любила и от кого вскоре должна была родить.
Но! Я была вторым особенным исключением. Не то, чтобы Тони меня любила и лелеяла, но относилась ко мне более благосклонно, нежели к другим.
- Хей, ты куда? Джульетта, постой! Я же просто пошутила! - на слова Николь я ровно не обращала никакого внимания, остановившись у маленькой дверцы. Открыв ее, я аккуратно положила в крохотное помещение, размером с комнатку под лестницей, тряпку, перчатки и чистящее средство, а ведро вручила проходящему мимо Алехандро, с просьбой вылить воду и вернуть его в кладовку. Мужчина даже не успел ничего сказать, только открыть рот, как я быстро "упорхала" обратно к рыжей.
Она все так же продолжала сидеть на диване, но теперь ее голова была опущена и она нервно игралась пальцами с волосами, теребя и дергая их. Она волновалась на счет того, обидела ли меня, я была уверенна в этом. Это было тем, что спасало характер Николь, обожающей отвечать сарказмом и шутить над каждым поводом: она не пыталась никого обидеть, а если и делала это, то старалась извиниться и исправиться, так как ощущала вину за свои поступки.
Когда я села рядом, то подруга подняла голову, смотря на меня извиняющимся взглядом. На это я усмехнулась и в шутку стукнула ее кулаком в плечо, на что она манерно отшатнулась, слегка улыбаясь.
- Ты же не обижаешься? - ее глаза блестнули, так и говоря, что ей жаль, из-за чего я улыбнулась ей и сняла резинку с волос, отчего тут же блаженно замычала.
- Конечно... - Николь напряглась, - нет! - я тут же засмеялась, встряхивая головой, а Биендель закатила глаза, пытаясь унять в себе желание засмеяться, но дрожащие губы не выдержали и она громко захохотала со мной вместе.
Были слышны звуки волн, крики чаек и тихое дуновение теплого ветра. Мы смеялись почти в пустой кофейни, а по телу лилось приятное облегчение. Внутри не было такой же яркой энергии, как утром, поэтому наш смех было скорее усталым, а мышцы ощутимо ныли, но мы смеялись. И смеялись мы долго, ведь было так хорошо, хоть и беспричинно, что на секунду показалось, что это сон. Все проблемы ушли на второй план, оставив лишь беззаботность и наш смех.
Я любила Николь и за это. С ней хотелось смеяться просто так, беспечно и по-наивному. В такие моменты она была воплощением легкости, добродушия и ребячливости. Это было самым запоминающимся в общении с Биендель. В такие минуты она была такой простой, естественной и наивной (что ей не свойственно в обычное время) озорной девочкой, а не девушкой.
- Джульетта, Николь! Мы уже закрываемся! - после зова матери мы замолчали, но продолжали с улыбкой глядеть друг на друга. Искренней, настоящей и счатливой из-за какой-то мелочи.
За это я и ценила нашу дружбу.