– О Божественный Тэнно, Ваше повеление будет исполнено в точности, – адмирал Ямамото согнулся в поклоне. – Флот всегда готов выполнить любой приказ своего императора.
– А Мы в вас, Исороку-сан, и не сомневались, – ответил император. – Вы не только умнейший человек в Японии, но и самый преданный Наш верноподданный, а потому Мы намерены возложить на вас совершенно особенную миссию…
Хирохито замолчал, будто собираясь с мыслями, и все терпеливо ждали, пока он продолжит свои речи, ибо иначе было невместно.
И вот живое божество японцев заговорило снова:
– Когда все закончится, и красный император Большевистской России господин Сталин примет Нашу Капитуляцию, вы, вместе с адмиральским мундиром, сложите с себя обязанности главкома флота и наденете гражданский сюртук премьер-министра. Именно вам Мы доверяем твердой рукой провести страну Ниппон через бурные воды послевоенной политики, когда гибельным будет любое отклонение от единственно верного фарватера. Это вам предстоит решать, насколько и в каком направлении предстоит измениться японской нации для того, чтобы, с одной стороны, она избавилась от своих недостатков, которые делают ее неприемлемым соседом для любого народа, а с другой стороны, не перестала быть сама собой. Это очень сложная задача, и по плечу она только такому человеку, как вы. Также, чтобы обговорить все условия жизни страны Ниппон в составе большевистского сверхгосударства, взявшегося соединить несоединимое, вам, скорее всего, придется лично выехать в Москву для переговоров с господином Сталиным и господином Ивановым. Именно там вы подпишите все самые важные для нашей страны бумаги. Никому другому, кроме вас, я этого дела доверить не могу.
Вместо ответа адмирал Ямамото только молча поклонился, как бы подтверждая обещание выполнить ЛЮБОЕ распоряжение своего божественного императора.
3 марта 1943 года, 11:25. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего
Присутствуют:
Верховный главнокомандующий, нарком обороны и генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Иосиф Виссарионович Сталин
Посол РФ в СССР – Сергей Борисович Иванов
И.о. премьер-министра Японской империи адмирал Исороку Ямамото
Объявление безоговорочной капитуляции Японии не обошлось без эксцессов. Примерно тысяча солдат и офицеров, в основном тех, что проходили службу в подразделениях, непосредственно приписанных к Министерству Армии, кинулись к императорскому дворцу, стремясь принудить императора взять свою декларацию о капитуляции обратно и, отстранившись от реальной власти, передать ее руки военных, оставаясь лишь номинальным лидером Японии. Такая политическая конструкция существовала в Японии до революции Мэйдзи.
Но у ворот Хандзо, ведущих в императорские сады, возмущенную молодежь встретили ветераны сражений за Мидуэй и Гавайи. Очередями ручных пулеметов бывалые люди объяснили возмущенным юнцам, что негоже попусту беспокоить императора, и уж тем более неправильно требовать, чтобы он изменил свое решение. Когда уже больше никто никуда не шел, убитых мятежников и раненых, находящихся в бессознательном состоянии, морские парашютисты обезглавили ударами своих катан, после чего раздали остальным ножи-кусунгобу, чтобы те по всей форме принесли исчерпывающие извинения императору.
Если не считать оккупационной армии в Китае, а также находящейся в смятении группировки в Индии (до расположенных там войск приказ дойдет через два-три дня) эти юнцы, погибшие при попытке пробиться к императору, были последними жертвами войны. Больше желающих оспорить решение своего живого бога не было. После этого декларацию о капитуляции перевели на русский язык и передали на заранее оговоренной волне открытым текстом. Еще через полчаса поступил ответ, что сообщение получено и принято к сведению, после чего началось согласование визита адмирала Ямамото на переговоры в Москву.
Поскольку принципиально этот вопрос был решен заранее, много времени это не отняло, и уже на рассвете (в шесть утра по местному времени) третьего марта разоруженный бомбардировщик G4М «Бетти» оторвался от полосы авиабазы Фусса и взял курс на Владивосток. А там, через три часа полета, на аэродроме «Николаевка» японского гения тактики и стратегии ожидал заправленный под пробку белоснежный Ту-22М3 из состава авиагруппы экспедиционных сил. Адмиралу эта машина показалась похожей на катану работы старых мастеров – такую же прекрасную смертоносную. Японским в экипаже бомбардировщика не владел никто, зато и у обоих пилотов, и у штурмана в запасе имелся хорошо поставленный английский, которым Исороку Ямамото владел в совершенстве. Летел исполняющий обязанности японского премьер-министра в кабине штурмана-оператора вооружения, аппаратуру которого отключили и даже зачехлили. Краткий предполетный инструктаж – и вот уже пассажир особой важности поднимается по приставному решетчатому трапу в кабину, больше похожую на контейнер для человека. Закрылись и щелкнули замки герметичного люка, аэродромные техники убрали из-под колес металлические «башмаки», взвыли две мощнейшие турбины и тяжелая машина (из-за полной заправки даже при отсутствии вооружения взлетный вес почти максимальный) покатила к началу взлетной полосы.