— Да-а-а, вот оказывается, какие наши дела! А нам здесь политруки всю голову просверлили рассказами о том, что Красная Армия на подходе и вот-вот разобьет немцев. Ну, да все равно, это же наша родина и за нее надо постоять, недаром же мы этому учились и к этому готовились. Пока есть патроны будем драться, а вот, что касается вас двоих, сержант, то тут дело сложное. Помочь-то вам бежать, я помогу, но уходить-то вам придется на польскую сторону, за Буг. Когда был оперуполномоченным полка, то мог бы все делать, а сейчас я командую взводом, обороняющимся по берегу Буга и это есть моя зона ответственности. Так, что готовьтесь сержанты, сам за вами чуть позже приду.
Никогда так медленно не тянулось время для сержанта Артура Любимова. Непонятно по какой причине, но во время ареста с него не сняли наручных часов и, когда он поглядывал на их циферблат, то стрелка упрямо придерживалась одной и той же цифры часа. Примерно часов в одиннадцать вечера дверь каземата проскрипела, на пороге снова появился улыбающийся лейтенант Малютин, который радостно сообщил:
— Майор Гаврилов после разговора с вами обоими, сержант, уверен в том, что ни какие вы не предатели, но вашими рассказами смущения среди красноармейцев не намерен сеять. Поэтому свой приказ о вашем расстреле не намерен отменять, но разрешил мне вам помочь бежать в Польшу. Так, что собирайтесь, хлопцы, берите в руки котелки и айда на берег Буга собирать воду для медсанчасти.
Вторая ночь войны выдалась совершенно безлунной. Короткая цепочка бойцов с посудой под воду медленно, где ползком, а где короткими перебежками, пробиралась к берегу реки. Время от времени наблюдатели с немецких позиций пускали в небо осветительные ракеты, которые медленно падали в воды реки, освещая различные участки фронта. Изредка немецкие пулеметы наиболее подозрительные и тихие места простегивали очередями МГ-34 или МГ-42. Сержанты Любимов и Карпухин оказались в третьей или даже четвертой очереди подносчиков воды. Они вместе со своими товарищами начали выдвигаться на берег Буга, когда в окопы взвода лейтенанта Малютина вернулась вторая группа. И именно их группе не повезло, немцы заметили их продвижение к берегу и открыли по ним перекрестный пулеметный огонь.
Тут же послышался голос лейтенанта Малютина, который командовал:
— Третьей группе подносчиков воды отбой! Повтор попытки — завтра в то же самое время, а сейчас возвращайтесь на места своего дислоцирования.
Ни один боец этой третьей группы подносчиков воды так и не заметил, как два красноармейца из их группы легкими тенями скользнули к берегу реки и одним нырком, но без единого всплеска скрылись в темных речных водах. Мысленное общение позволяло обоим сержантам не потерять друг друга в этих бурых и непроглядных речных водах. Семь минут им потребовалось для того, чтобы переплыть реку и спрятаться в прибрежном ивняке польского берега, а над их головами курили и вполголоса переговаривались немецкие пулеметчики. Горящие сигареты позволяли Артуру и Алексею отлично ориентироваться в ночном темени, когда они скрытно подбирались к одному из пулеметных гнезд. Они замерли в трех шагах от пулеметного гнезда, некоторое время наблюдали за поведением его немецких обитателей. Прежде всего, пулеметчиков оказалось три человека, — стрелок, второй номер и подносчик патронов, это несколько усложняло их задачу.
Пару раз за это время пулеметчики открывали огонь по защитникам Брестской крепости. И тогда Артур с Алексеем убедились в том, что эти немецкие парни поддерживают постоянную телефонную связь с наблюдателем или со своим командиром. В любом случае раздавался писк полевого телефона, трубку брал стрелок-наводчик и, получив целеуказания, ложился за пулемет и открывал огонь по полученным координатам. Наличие активной связи пулеметчиков со своим командованием еще более усложнило ситуацию с нападением на обитателей этого пулеметного гнезда. Когда Любимов начал было подумывать о том, чтобы отказать от нападения на пулеметчиков, портившим кровь бойцам взвода лейтенанта Малютина, сержант Карпухин неожиданно предложил напасть на немцев, когда полностью рассветет.
Артур подумал и согласился с предложением Алексе. Причем, ждать рассвета им особенно долго не пришлось. Уже через час солнце стояло над Бугом, а немцы тут же принялись укладываться спать, их тяжелый рабочий день закончился. Поэтому никто из них не видел, как из ближайших кустов вылетели два полуголых человека, которые одним скачком перелетели выложенный мешками с песком бруствер и обрушились на троих только что заснувших немцев.
Парням было противно натягивать на себя форменные штаны, китель и сапоги с только что ими же убитыми немцев, но отступать было некуда. Голым человеком в зоне военных действий и шагу не сделаешь, любой патруль тебя остановит и потребует документы. На этот раз Артур не свое лицо и лицо Алексея Карпухина подгонял под фотографию в солдатских книжках, а наоборот, фотографии в книжках изменил под собственные физиономии. А после этого пришлось снова лезть в реку и там купаться, сбривать щетину со щек и ножницами подрезать кудри. Но, тем не менее, через пятнадцать минут два прилично одетых немчика один с погонами обер-ефрейтора, а второй с погонами обер-фельдфебеля покинули это пулеметное гнездо. Замок от МГ-42 сержант Карпухин зашвырнул, чуть ли не до середины Буга.
В данный момент парни были абсолютно слепыми и не ориентировались на данной местности. Они понятия не имели, где стоят гарнизонами немецкие части, а в какой стороне находятся населенные пункты поляков. Предполагали только, что сейчас находятся в закрытой зоне расположения немецких войск вторжения. Поэтому, когда они мысленно сканировали окружающую местность, то выбирали направление своего движения в ту сторону, где меньше всего было точек, обозначающие мыслящие субъекты.
Вначале тропинка, по которой они шли, вилась вблизи берега Буга, а затем резко повернула от реки, углубляясь в подлесок. Алексей Карпухин был сельским жителем, поэтому он тут же предположил, что эта тропинка сейчас направляется к какому-либо населенному пункту, к какой-либо польской деревушке. Мысленно посовещавшись, парни решили туда не идти. Так как появление в польской деревушке двух вражеских солдат могло бы привести к конфликту с местным населением, а защищать свою жизнь, убивая гражданских поляков, им опять-таки не хотелось.
Парни решили пока остановиться и перекусить в небольшом перелеске. Отойдя метров на триста в сторону от дороги, они пристроились в небольшом углублении под большим деревом, где съели по сухому пайку немецкого солдата, запив его водой. Артуру очень понравилась немецкая колбаса в сухом пайке, а Алексею — наличие пятидесяти граммов шнапса, он уже было раскрыл рот, чтобы их проглотить, когда невдалеке послышались веселые женские голоса.
В пятидесяти метрах от них прошли две польские паненки, ведя за руль свои велосипеды. Они, не переставая, о чем-то болтали, временами громким и непосредственным хохотом прерывая свою же болтовню. По поведению паненок и громкости их разговора можно было смело делать вывод о том, что в этот так называемом лесу они ничего и никого не боялись, а веселились и смеялись от всей души. Совершенно неожиданно паненки расположились на солнечной полянке, которая находилась метрах в ста пятидесяти от укрытия парней. Паненки расстелили широкую скатерть, и стали на ней раскладывать простую крестьянскую еду — картошку, сметану, блинчики, лук, яйца, редис и много другое. Эту работу паненки проделывали, грациозно нагибаясь, легко и просто сервируя скатерть, что Артур откровенно залюбовался их движением и телами.
В этот момент издалека и со стороны тропинки, по которой Артур и Алексей только что прошли, послышался гул работающего двигателя мотоцикла, по всей очевидности, кто-то на мотоцикле направлялся именно в эту сторону. Артур и Алексей плотнее прижались к земле, прячась за деревом и сжимая в руках, Артур карабин "Маузер 98k", а Алексей пистолет-пулемет "шмайсер". Польские же паненки на этот звук приближающегося мотоцикла совершенно не обратили внимания, продолжая заниматься сервировкой стола на деревенской скатерти.
Вскоре на тропинке показался мотоцикл "Цундап KS750" с двумя седоками, немецкими летчиками в голубой униформе Люфтваффе и в фельдфебельских чинах.