Речь лейтенанта Кранке получилась короткой, пафосной и была доброжелательно встречена рядовыми солдатами, унтер-офицерами и офицерами парашютной роты. К тому же следовало бы заметить, что роту лейтенанта Кранке сопровождала киносъемочная группа еженедельного выпуска новостей с Восточного фронта. Оба кинооператора этой группы быстро и профессионально провели съемки сюжета о том, как простые немецкие солдаты, обер-ефрейтор Зигфрид Грабе и обер-фельдфебель Отто Вальтер, защищают гражданское население освобожденных волостей Советского Союза от грабежей и насилия со стороны сталинских красноармейцев.
Когда кинооператора снимали убитого мордоворота, то крупным планом давались искаженные судорогой смерти их лица, красноармейская форма и автоматы "ППШ". Когда сюжет был смонтирован, показан фюреру, то тому особенно понравился молодой обер-ефрейтор Грабе, и он дал добро на включение сюжета в первый выпуск. Гитлер не знал русского языка, поэтому не понял надписи на русском языке на рукавной повязке одного из убитых мордоворотов. Этот сюжет так и был показан с мордоворотом, на рукаве которого была нарукавная повязка с надписью большими буквами "Полицай". Ведь в Германии после фюрера ни один человек не мог вносить изменений в им одобренный материал.
В Течение недели новостной обзор "На Восточном фронте" шел широким экранном и его показывали по всей Германии, в странах Европы, оккупированных германским войсками, а также на захваченных немцами территориях Советского Союза.
Генеральный комиссар государственной безопасности Лаврентий Павлович Берия с небольшой коробочкой приехал в Кремль поздно вечером и быстро прошел в кабинет Иосиф Виссарионовича Сталина. Он за руку поздоровался с товарищем Сталиным, который с явным нетерпением ожидал появления своего наркома внутренних дел. Они оба тут же отправились в небольшой просмотровый кинозал, где товарищ Сталин частенько в одиночестве или вместе с членами Политбюро посматривал последние новинки Голливуда. Появившемуся в зале киномеханику товарищ Берия передал привезенную с собой ролик кинопленки и через кресло от товарища Сталина занял свое кресло. Последовал короткий звоночек, которым киномеханик информировал о том, что готов начать показ полученной кинопленки. Товарищ Сталин кивнул головой, и генеральный комиссар государственной безопасности нажал кнопку звонка, приказывая киномеханику начать показ. В просмотром зале погас верхний свет, только по правую руку товарища Сталина светился ночничок, установленный на столике с телефоном для вызова охраны.
На небольшом экране появились надписи на немецком языке и бравурная военно-маршевая музыка "Лили Марлен". Затем прошел первый сюжет, множество немецкий танков движутся по дорогам Литвы и Белоруссии, самолеты над головой и с них валятся тысячи бомб, немецкие артиллеристы ведут огонь по советским танкам, танки горят… и тысячи — тысячи военнопленных красноармейцев. Во время просмотра первого сюжета товарищ Сталин ни единым словом не обменялся с товарищем Берией, наркомом внутренних дел. Подобная же картина наблюдалось и на втором… третьем сюжетах. На четвертом сюжете товарищ Сталин изменился и, поворачивая головы к собеседнику, сухо спросил:
— Кто он?
— Обер-ефрейтор! — Тут же последовал ответ Лаврентия Павловича Берии.
Товарищ Сталин чуть улыбнулся в усы и сказал:
— Если бы это происходило с нами, то я этому парню "Героя" бы дал. Языку и рукопашному бою, этому вы его научили?
В эту минуту Лаврентию Павловичу очень хотелось бы произнести слово "да", но, немного подумав, нарком внутренних дел произнес честное:
— Нет.
В эту же минуту губы товарища Сталина тронула несколько иная улыбка, если бы Лаврентий Павлович Берия смог бы ее сейчас увидеть, то, наверняка, он так бы и не смог бы закрыть свои глаза и спокойно проспать ночь.
Еще на подъезде к схрону, Артур Любимов убедился в том, что он никем не был обнаружен. Сняв верхний дерн и оказавшись в небольшой землянке, парни убедились в том, что их винтовки СВТ40 находятся в полном порядки, но вот красноармейская одежда оказалась сильно подмоченной. К тому же влага проникла и в книжку красноармейца сержанта Артура Любимова, прочитать слова-то было можно, но чернила сильно расплылись. Было бы очень хорошо странички этой книжки просушить на огне, но разжигать костер в этом месте было опасно, слишком много разных людей поблизости от землянки шаталось. Поэтому Артур нашел сухие лоскутки ткани из-под портянок и переложил ими странички книжки и сунул ее во внутренний карман немецкого кителя. Глядя на друга, сержант Алексей Карпухин не стал переодеваться, так и оставшись несуществующим немецким обер-фельдфебелем Отто Вальтером.
Они выкатили К72 из орешника и его двигатель прогнали на различных режимах в течение пары минут. Уже совсем собравшись покинуть место схрона. Артур вспомнил о трофейном "Вальтере Пк38" и с большим трудом его разыскал в самой глубине землянки. Все три дня пистолет провалялся в просочившейся в землянку схрон влаге, отчего даже слегка поржавел. Сержант дал себе слово, что на первой же ночевке он разберет и смажет этот пистолет. А пока он небрежно засунул этот "Вальтер Пк38" за голенище правого сапога.
Оба сержанта искренне полагали и верили в то, что с врагом, нарушившим границы родины, каждому мужчине следует сражаться только в рядах армии, поэтому они и стремились, как можно быстрее догнать свою армию и встать в ее ряды. Но, прежде чем отправляться к линии фронта, Артур и Алексей решили навестить капитана Лазарева и ухаживающую за ним Ксению, чтобы с ним кое о чем посоветоваться. К тому же дорога к домику Ксении пролегала совсем неподалеку, мысленное же сканирование показывало, что в том направлении особо большой активности мыслящих существ не проявлялось.
В лесу совсем уже стемнело, когда они приблизились к дому, окна которого не светились, а вокруг него не наблюдалось ни малейшего движения. Мотоцикл они замаскировали в небольшом буераке в полутора километрах от дома, а хорошо знакомой тропинкой тихо прокрались к нему, держа наперевес свои снайперские винтовки.
Минут двадцать Артур и Алексей наблюдали за домом, и в течение этого времени ни в доме, ни во дворе ничего не происходило, а этого просто не могло быть. Шесть человек находились в этом доме и они нуждались в постоянном движении. Дети Ксении и пяти минут не могли спокойно просидеть дома, не двигаясь и не показываясь во дворе дома, а они так ни разу и не показались. В сердце Артура вдруг родилось предупреждение о том, что в этом доме не все в порядке. Артур всегда и во всем верил этим своим внутренним ощущениям, он мысленно предупредил Лешку Карпухина о том, что с домом что-то не в порядке. Вначале сержант Карпухин хотел с винтовкой наперевес прочесать этот Ксенин домик, но затем благоразумие и в нем взяло вверх. Парни мысленно посовещались, что в этом случае они будут делать?
Алексей Карпухин тихо и осторожно переместился на двадцать метров влево, чтобы видеть угол дороги и ворота дома. А в это время Артур несколько раз сканировал дом, пытаясь разобраться, что же в нем происходит внутри. Сканирование показало, что внутри дома, в одной из его комнат находится группа людей, которые в течение всего времени наблюдения не сдвинулись с места и ни разу не покинули этой комнаты. По предположению Артура, эта была комната, в которой Ксения спала с детьми. В другой комнате тоже находилось несколько людей, которые тоже ни разу ее не покидали, а между двумя комнатами перемещался один единственный человек. Да и по количеству точек в мысленном сканировании обозначающие людей, то людей было несколько больше, чем шесть человек, которых они оставили в этом доме, причем, трое из которых должны были быть подвижными детьми.