Но тут же обрывала себя: она не делала ничего. Никаких странных жестов, намеренного флирта и сопутствующего ущерба. Была дружелюбна, но не более, и никогда не намекала на… что-то подобное. С Мстителями, несмотря на все их сколы и иглы, было слишком легко, и это, пожалуй, стало главной проблемой — Глория не могла заставить себя уйти от них.
Уйти от Тони.
Они действительно чувствовались… семьёй.
Как и во всякой семье, случались ссоры и примирения, длительные бойкоты и короткие размолвки. Самые большие разногласия сжигали на тренировках, и это было завораживающе: укрощённая мощь металла и природы, алые нити чар, отблеск крыльев и мгновенные реакции.
Командная работа.
Так прошло два месяца. Глория потихоньку обживалась, проходила различные онлайн-курсы и подбирала отдельное жильё. Как ни хотелось остаться жить на Базе, но пора было начинать взрослую самостоятельную жизнь. Она и так задержалась.
Ванда её решению расстроилась:
— Но ты ведь будешь приезжать на тренировки? Без тебя здесь будет совсем скучно.
— Тогда почему бы тебе тоже не переехать?
— Нет, — Ванда обхватила себя за плечи и помотала головой, — я не… Люди меня боятся, до сих пор. Ненавижу чувствовать их страх, это… очень отвлекает. Ты… понимаешь?
Глория положила руку на её ладонь, переплела пальцы. Да, она прекрасно понимала. Гораздо лучше, чем ей бы того хотелось.
***
— То есть ты меня бросаешь? — Тони хмурился и нервно стучал по бедру ладонью. — С ними? Дорогая, я думал, что у нас любовь! Даже вписал тебя в своё завещание.
Глория вспыхнула и зажевала губу, чтобы не высказать всё, что она думает о таких… выражениях. Потому что Тони думал, что шутит. Но на самом деле они оба принимали его слова за чистую монету, и это сводило с ума. Потому что она больше не видела сходства, нет, она сама не заметила, как стала видеть в Тони лишь Тони, а в том не просто интересного человека — мужчину, в которого легко можно влюбиться.
Мужчину, в которого она успела влюбиться.
— Было бы странно, если бы ты вписал меня в чужое, — пробормотала Глория и откинула голову на спинку дивана.
В гостиной были только они — ночь со среды на четверг развела Мстителей по постелям, оставив бодрствовать и трепать друг другу нервы только отчаянных полуночников. Вроде Тони и Глории, которым приспичило выяснять несуществующие отношения.
Тони подкрался неслышно. Положил горячие руки на плечи Глории, разминая застывшие мышцы. Поцеловал в пушистую рыжую макушку. И этим невинным жестом спустил курок. Его откинуло волной сырой магии, примотало невидимыми жгутами к стене. На три дюйма левее — и здравствуй, узорный светильник под ребро; на пять дюймов правее — и окно стало бы для него дверью.
— Я догадывался, что прозвище Госпожа дают не за красивые глаза, — прохрипел Тони, дёргая пальцами и шеей — единственным, что осталось относительно свободным. — Но давай начнём с чего-нибудь полегче, дорогая, мне нужно при…
— Когда ты уже перестанешь это делать? — выпалила Глория и подплыла к нему — ноги не касались пола. Её глаза заволокла тьма. — Так… говорить. Ты женатый человек, Тони, ну как можно…
— Я уже неделю как разведён, — прохрипел тот с усилием и выпал из ослабевшей магической паутины. Потёр горло, смутно удивляясь тому, что ещё жив — Глория чувствовала его. Слабо, неуверенно, но всё же. — Пеппер дала развод сразу же, как я на него намекнул. Мы давно уже больше друзья, чем… что-либо ещё.
Глория опустилась рядом с ним на колени, ищуще заглянула в лицо нормальными, зелёными глазами.
— А… Морган?
Мысли о пятилетней девочке, которая по вине Глории остаётся без отца, разбивали ей сердце.
— Маленькая принцесса уже месяц ждёт обещанную встречу с «тётей Глолией», если ты понимаешь, о чём я.
Она не понимала. Во всяком случае, далеко не полностью. Когда мир успел съехать с привычных рельс и покатиться по наклонной?
Но что-то в этом определённо было. Что-то… подозрительно похожее на надежду.
========== Глава 5 ==========
Тони не мог спать. Каждый раз, ложась с Пеппер в одну постель и закрывая глаза, он видел кровь и слышал пробирающий шёпот. Ни верная ПЯТНИЦА, ни Ванда, ни выпендрёжник Стрэндж, которым Тони пожаловался рассказал по большому секрету, ничего не обнаружили. Если воздействие и было, то его вызывали не магией и не наукой, а чем-то совершенно иным.
Спросить о происходящем Глорию никто из них не подумал.
О Глории Тони думал в другом контексте. Вспоминал её взгляд, сначала — пронзающий насквозь мутно-нефритовый, затем — теплеющий, нежно-малахитовый, и теперь — искрящийся ярко-изумрудный с золотыми искрами.
Тони нравилось, что она на него смотрит. Он не мог со всей самоотдачей работать по ночам — ждал, когда она придёт и отведёт его спать. Формулы не лезли в голову, вместо них по одной орбите кружили воспоминания о золотых веснушках и неловких улыбках. Но Тони бы не признался в этом и на прицеле Баки-Баки.
Пеппер видела, что его что-то гложет, и почти месяц закрывала на это глаза, следуя их давней договорённости: во всём своём дерьме Тони хочет разбираться сам. И только когда — не если! — он поймёт, что не может этого вывезти, на помощь придёт святая Пеппер Поттс.
Господи, как же он её любил.
Каждый раз сердце сладко сжималось от осознания, что эта прекрасная сильная женщина — его жена. Мать его дочери.
А в следующий миг в мыслях всплывал бордовый шрам на подбородке и нежные зелёные глаза.
Тони запутался.
Кошмары мешали спать, и не спасал даже безотказный прежде алкоголь. Раньше Тони наивно думал, что знает о бессоннице и посттравматике всё, но теперь не был так в этом уверен. Или же… он не учитывал некую переменную? Он?
Думать об этом было смешно и муторно.
На исходе первой недели второго месяца Тони собрал яйца в кулак и признался Пеппер. «Милая, в нашей семье не всё в порядке. Вернее, не всё в порядке с моей головой». Пеппер попыталась его понять — он видел это, — но как можно реагировать взвешенно и хладнокровно, когда твой любимый муж говорит:
— Родная, я не могу спать, потому что мне снится чужая женщина.
И:
— Знаешь, Пепс, мне большого труда стоит не называть тебя её именем, когда мы занимаемся сексом.
Тони почти надеялся, что она его ударит.
Он просто не смог выразить это иначе, как-то смягчить, выставить себя в более… более приличном свете — отказало прирождённое красноречие. Снова. И снова — из-за девчонки, вернувшей его с того света.
Он не может сказать, когда именно его вспомнил — полусон-полуявь, светлую иллюзию о солнечном утре наедине, вдали от войн и разногласий. Момент единения, разделённый не с Пеппер, хотя тогда он был уверен, что это — она.
А ещё он вспомнил, что Глория разозлилась. Она не хотела получить то утро обманом, нет, её тоже обманули — наверняка она видела вместо Тони кого-то другого. Так же, как он видел на её месте свою Пепс. Он понимал, что этими рассуждениями оправдывает Глорию, будто и не она явилась в их мир и начала рушить его, Тони, семью и психику.
Может быть, так и сейчас? Разум подкидывает странные ребусы, заставляя подменять одно понятие другим, сбивает с толку, сосредотачиваясь не на тех вещах — о, Тони перечитал всё, что только сумел найти, о самообмане и психопрограммировании. Но ни одна из «проверенных методик противодействия» не работала.