Вообще-то, командир батальона должен видеть поле боя и из тыла управлять движением рот, но сейчас не та ситуация. Топаю впереди в сопровождении снайпера-охотника и пулеметчика с трофейным «типом», чтоб бойцы, хотя бы ближайшие, видели. Остальные… Надеюсь, что «чувство локтя» не подведет. Ну, а тех кто всерьез решил «пятки намазать», на переправе задержат. Идем, подбираем брошенные «мосинки» и РПШ. Спустя километра полтора попалась противотанковая «дегтяревка», значит передовая уже близко, с такой дурой не побегаешь.
— Порушин… — тихо позвал я новоназначенного мной комбата. — Твое хозяйство? Подбирай!
— Товарищ капитан, тут правее уже окопы минометчиков, может вниз и ходами сообщения? — высказал тот предложение в ответ, передавая ПТР бойцам.
— Бежали по ходам?
— Нет, по верху… Да шут разберет, кто как.
— Значит, поверху и пойдем, или ты надеешься, что посеянные винтовки по весне пулеметами взойдут? Минометная рота! Живо к своим «самоварам»! Если стрельба вдруг начнется, дадите перед нами дымовыми, а потом осколочными сыпьте, не жалея! Ближе пятисот метров не бить! — подумал я, что мои приемные окопные артиллеристы навряд ли «профи». — Как продвинемся, посыльного пришлю с новой ближней границей огня.
Перевалив через песчаные бугры добрались до второй, считая с переднего края, траншеи. Там я оставил третью, оказавшуюся самой многочисленной, почти два с половиной взвода, и пулеметную роты, у которой на позициях, правда, оказалась только треть станковых «максимов».
— Остальные где? — спросил я у принявшего командование сержанта.
— Нам последний приказ был прикрывать. А второй и третий взводы должны были с атакующими перекатами на флангах идти, — ответил тот.
— Оставь расчеты к наличным стволам, остальных вперед! Будем ваших потеряшек на нейтралке искать.
Наконец, добрались и до первой траншеи, где нас поджидал майор Булыга с тремя погранцами.
— Привел? — спросил он, быстро повернув ко мне голову, после чего вновь вперился взглядом в полосу ничейной земли, будто там можно было что-то ночью разглядеть.
— Привел. Твои-то остальные где?
— Вперед в разведку послал и на фланги. Слышишь, раненые стонут?
— Сейчас распоряжусь, чтоб боевое охранение выставили и санитаров послали.
— Нашел я комбата, — тихо проговорил Булыга, проигнорировав мой ответ. — Ступня раздроблена, но сюда дополз. Застрелился в блиндаже. Я это место хорошо знаю. Тут наша застава оборонялась, после того, как нас с Песчаной выбили. Уж потом моих здесь десантники сменили. До японцев около полукилометра. Там, за нашей колючкой, впереди минное поле. Если б не оно, в мае и не удержались бы. Шестьсот метров фронта, считай, ротой обороняли. Повезло, что тогда нам вовремя ПМД-шек да ОЗМ-ок подбросили. Понатыкано их там, и нажимных, и растяжек, что мака на булке. Мыслю я, что комбату про мины никто не сказал, когда задачу ставил на наступление. Пошли вперед, начали рваться, японцы всполошились и пулеметным огнем причесали. Наши горе-вояки побежали. Занавес.
— Ох, и кто бы это мог быть, а товарищ майор? — спросил я вздохнув, имея в виду отдавшего приказ.
— Не сейчас… — буркнул Булыга, — Командуй пока, у тебя получается.
Спустя десять минут вернулись дозоры с флангов, доложив, что по сторонам десантники, но из разных бригад. Еще через пятнадцать минут приползли разведчики с передка и приволокли старлея, раненого и без сознания. Бойцы первой и второй рот, тем временем, видя уверенность командиров и осмелев, сами уже вовсю лазили по нейтралке, собирая оружие, убитых и раненых. Хозяйство налаживалось. Взвод связи, подобрав катушки и «тапсики», соединил КП батальона с ротами. В целом, в огневой мощи мы практически ничего не потеряли. На месте были все минометы, батальонные и ротные, пулеметы, ручные и станковые, противотанковые пушки и ружья. Но вот в людях потери были ощутимые. С теми, кого подобрали по пути, кого нашли на позициях, набиралось едва 450 человек, из которых около сотни раненых. Батальон из стрелкового превратился в пулеметно-артиллерийский, так как «штыков» в ротах после переформирования на скорую руку, осталось очень мало. До соплей обидно, что большинство «двухсотых» образовалось из-за того, что не была вовремя оказана медпомощь, тяжелораненые, кто не мог сам себя перевязать, просто истекли кровью. Лишился батальон и всех средств тяги, стреноженные лошади, для которых не успели вырыть укрытия, разбрелись в темноте и поиск их отложили до рассвета. Полуторка чекистов, уже четвертый раз ходившая с ранеными на западный берег, вернувшись, привезла нового комбата капитана Толоконникова, назначенного из кадрового резерва армейской группы. Оказалось, что его в оперативном отделе штаба армейской группы отправили в ночь искать свой полк просто по направлению, без карты, но он его нашел. Представившись командиру, с удивлением узнал, что на месте лишь один батальон и специальные части, а тот, командиром которого он назначен, вообще неизвестно где. Пришлось возвращаться к центральной переправе, где была связь со штабом армейской группы, но тут он, на свое счастье, встретил нашу полуторку.