Зато на ремонтной базе были сконцентрированы десятки небоеготовых машин. Тут же были и групповые склады топлива, боеприпасов и продовольствия и распоряжавшийся ими штаб тыла группы. И все это при малочисленных тыловых и ремонтных подразделениях, личного состава которых попросту не хватало, чтобы все замаскировать и укрыть. Для меня же эта тема превратилась уже в идею фикс из-за понимания, что либо я добьюсь автоматического выполнения стандартных мероприятий, либо японцы воспользуются «приглашением» и мы придем к тому же самому, но понеся потери. Что поделать, обычай у нас такой, вообще делать что-либо только после волшебного пенделя со стороны начальства или того хуже — врага. Причем, начальник будет считаться самодуром вплоть до того момента, пока не придет подтверждение из «второй инстанции».
На ловца, в соответствии с народной приметой, и зверь. Стоило только впомнить о Прачике, как он появился в столовой во главе группы командиров с нашивками технического состава, бурно и весело что-то обсуждавших на ходу.
— Товарищ военинженер первого ранга, присаживайтесь, разговор есть, — пригласил я его занять место за столом напротив. Прачик, заметив меня, будто запнулся на ходу, но отказываться не рискнул, сопровождающие же замешкались.
— А вы, товарищи командиры, пока мне не нужны, дайте поговорить по душам в неслужебной обстановке, — разрешил я их сомнения, бросать или не бросать на съедение чекисту своего начальника. Зампотех авиагруппы сел молча на лавку, остальные «чумазоиды» отошли чуть дальше и тоже заняли места за столом, изредка хмуро поглядывая в мою сторону. Веселье у них как рукой сняло.
— Претензии, скажем пока так, у меня к вам, товарищ военинженер первого ранга. И их много. Почему столько машин здесь скопилось? Стоят в куче прямо в степи! Ждете японского налета, который вас от забот по ремонту авиатехники избавит?
— Так бои же идут! Поврежденных машин много, восстанавливать не успеваем, работая не только от зари до зари, но и ночью! Какой смысл рыть капониры для них, если сегодня-завтра обратно в полки отправим? Да и нет у меня лишних рук.
— Кажется, со вчерашнего дня самолетов на площадке больше стало? Не вижу, чтобы вы их отправляли.
— Так говорю же, не покладая рук работаем! Но японцы, к сожалению, ломать успевают быстрее.
— Это очевидная мысль. Но я вам другую очевидную мысль выскажу. Как заместитель по технической части командира авиагруппы вы полностью упустили планирование порядка ремонта, чем создали скученность на центральной базе, которой может воспользоваться враг. И если это случится, то мои добрые, можно сказать, соседские замечания, могут превратиться в дело, главным обвиняемым в котором будете вы. Это не угроза, а дружеское предупреждение. У вас что, связи с полками нет? Не можете выяснить характер повреждений и соотнести с пропускной способностью базы? Пусть битые самолеты остаются в полках до тех пор, пока вы ими не сможете заняться. Ведь вы как главный врач в медсанбате, только тот спасает в первую очередь «тяжелых», а вам наоборот выгоднее менее серьезные повреждения исправить, чтобы быстрее машины ввести в строй. И большого количества капониров рыть не придется, и работать будете эффективнее, разве нет? А вы чем занимаетесь? Вон, у вас масло в руки въелось, самолично в моторах копаетесь? Думаете в этом ваша задача? Вы командир и обязаны организовать работу, а не гайки крутить!