Это обстоятельство дало путевку на волю бывшим сотрудникам ЦКБС-1, у которых уже был готов проект эсминца с двумя такими башнями, одного из промежуточных вариантов лидера «Преображение». Конкурс на этот корабль, серия которых должна быть заложена после спуска корпусов пр.38, закончился, по сути, не начавшись. ЭМ пр.40 с восемью стотридцатками, несущий по четыре двухблочных 37-ми и 25-ти миллиметровых дизель-гатлингов Таубина, два четырехтрубных ТА калибра 650 миллиметров, реактивные бомбометы, обещал стать мощнейшим кораблем своего класса. Кораблестроителей удалось сохранить как единый коллектив и они принялись за крейсер «улучшенный Чапаев», а артиллеристы, в соответствии с темами, которыми занимались, распределились между заводами «Кировский» и «Большевик».
Вышли на свободу и слились со своими вольными соперниками сотрудники лодочного КБ в Сормово. Их лодка с четырьмя дополнительными торпедными аппаратами в надстройке построена и испытана, но не вполне удовлетворила НК ВМФ. Там уже видели близкую перспективу самонаводящихся торпед, поэтому отпадала необходимость мощного разового залпа. Тем не менее, в окончательном, эталонном для большой серии «С»-ок проекте, который сейчас находился в финальной стадии отработки, внешние ТА присутствовали. Но именно в том виде, который был оправдан в новых условиях. Вместо четырех аппаратов обычного 533-миллиметрового калибра в легком корпусе предусматривалось всего два, но 650-миллиметровых. Лодка приобрела силуэт, характерный для советских ракетоносцев конца 20-го века «эталонного» мира, заметно отличаясь от немецких «семерок». Изменилось и торпедное вооружение в прочном корпусе. Носовые ТА остались без изменений, а вот кормовые похудели в калибре. Зато стрелять из них 45-сантиметровыми электроторпедами, всплывающими и циркулирующими, а в перспективе и самонаводящимися, можно было с большой глубины. Это было оружие самообороны. Артиллерия лодки ограничивалась новой 88-миллиметровкой перед рубкой и двумя ДК позади нее, хранящимися в подводном положении в специальных герметичных контейнерах.
Дыренков на заводе «Баррикады», окрыленный успехом Бр-21, был амнистирован за один бумажный проект самодвижущегося дуплекса калибром 210/305 миллиметров на базе купленной у чехов документации на Бр-17/18, которые были хороши всем, кроме мобильности. От родной системы у дуплекса остались лишь качающиеся части, все остальное было новым и, в духе Дыренкова, оригинальным. В качестве базы и одного из походных тягачей он использовал танк КВ-2, чей усиленный внутренними подкреплениями корпус, разумеется — без рубки, строился не из броневой, а из конструкционной стали. В нем же был установлен генератор привода вспомогательных механизмов орудия и кран подачи снарядов. Вторым элементом была массивная 20-тонная станина с противооткатными устройствами без ствола и хвостовым сошником на штыре, вокруг которого она могла свободно вращаться. Лобовой частью в боевом положении станина опиралась на стыковочное устройство на крыше танкового шасси, с возможностью смещения по нему в пределах пяти градусов для точной горизонтальной наводки. Гусеницы танка при этом располагались поперек направления стрельбы. В походном положении станина ставилась на гусеничную тележку и колесный ход, точно такие же, какие использовалась в лафете гаубицы Б-4. Ствол орудия перевозился отдельно. На походе получалось два поезда около 40 тонн. Первый — танк-опора со ствольной повозкой. Второй — станина с тягачом «Ворошиловец». В боевом положении, чтобы быстро сменить направление стрельбы, танк-опора просто смещался в любую сторону, двигаясь вокруг хвостового сошника главной станины. На все 360 градусов. Лишь бы хватило размеров площадки на огневой позиции. Так как элементы механизированного лафета были во многом унифицированы с уже выпускающимися серийно образцами техники, то испытаний дуплекса с родными, чешскими стволами, можно было ждать уже весной.