— Не встречались… — уклончиво ответил я, размышляя, стоит ли сопротивляться столь настырному втюхиванию в мою операцию бериевских людей.
— Будет исполнять обязанности начальника штаба, можете на него положиться, — поставил точку Лаврентий Павлович, дав понять, что альтернативы не рассматриваются.
— Хотелось бы верить, товарищ народный комиссар. Сегодня уже двадцатое марта, а у нас еще конь не валялся.
— Подумали уже, где разместите базу?
— Да, товарищ нарком. Судя по аэрофлотовкой карте, вблизи поселка Мухтуя на Лене могут садиться без ограничений любые гидросамолеты, вплоть до гигантов Калинина. Этот поселок к предполагаемому району поисков ближайший. Там и разместимся. Привлечем на время, как во времена эвакуации из Бизерты «Невского», флотские К-7 или суда из состава «Дирижабльфлота» и перебросим на эту точку и людей и все необходимое. А там уж развозить и снабжать поисковые партии будем малой авиацией.
— А по воде не получится? Привлекать посторонних непосредственно в районе поисков крайне нежелательно. Преждевременная утечка может сильно повредить.
— Зачем же посторонних? Неужто среди «болтунов» не найдется десятка-двух летчиков и штурманов? И всех остальных, вплоть до последнего землекопа, я предполагаю набирать именно из этой категории. Причем, не из местных. Бежать и безобразничать им никакого смысла нет.
— Хотите сэкономить на конвое? — поддел меня Лаврентий Павлович, усмехнувшись.
— И это тоже. Места глухие, каждый лишний рот — обуза. К тому же, по осени наши кладоискатели освободятся и разнесут вести по всей стране.
— Это в случае успеха операции… — с сомнением проговорил Берия.
— Я в нем не сомневаюсь, товарищ нарком, — ответил я твердо. И у меня были основания. Если в эталонном мире трубку в первый же полевой сезон методом пироповой съемки нашла всего одна малочисленная партия, то сейчас к поискам могли быть привлечены сотни, может быть тысячи человек. Такой подход просто не мог не дать результата.
— Хорошо, что вы так уверены, товарищ Любимов. Работайте, — кивнул нарком, соглашаясь, — Но помните, что вы взяли на себя личную ответственность. Когда планируете выехать на место?
— По правде говоря, товарищ генеральный комиссар первого ранга, я бы не хотел надолго упускать текущую работу отдела, поэтому не планировал присутствовать в Мухтуе постоянно. Вылечу в начале июня, когда предварительная подготовка будет уже проведена, чтобы запустить процесс. И в дальнейшем вмешиваться буду только по необходимости. Думаю, для выполнения заранее подготовленного плана товарища Саджая достаточно.
— Значит, не боитесь, что все лавры могут достаться другому? Тем более в деле, в котором вы так уверены? Или, может, готовите громоотвод на случай неудачи? — прямо в лоб спросил меня Берия. — Имейте ввиду, такие хитрости у нас не пройдут!
— Даже не думал. Тем более, важно не то, что говорят, а что написано в документах. А критерием успеха для меня будут выплаты процентов от эксплуатации месторождений. Вы же не думаете, что я забуду застолбить за собой место начальника и откажусь от такого источника дохода? — ответил я, слегка усмехнувшись.
— Не пытайтесь скрягу из себя разыгрывать, не верю. Раньше этот номер проходил, но сейчас вам уже имеющихся средств девать некуда. Не совсем понимаю ваши мотивы, но это уж точно не личное обогащение. И, к сожалению, не стремление построить справедливое коммунистическое общество, которое вы своими начинаниями постоянно стремитесь извратить. — проворчал нарком.
— Это, наверное, потому, товарищ генеральный комиссар первого ранга, что мотивы не мои, а государственные и общество должно быть жизнеспособным, а не догматическим. И эффективность такого подхода раз за разом подтверждает партия, соглашаясь, как вы выразились, c извращениями. Сейчас Советскому Союзу для развития собственной промышленности критически нужны алмазы. По Марксу мы должны бы были освободить трудящихся Южной Африки, чтобы их получить. Я же всего лишь предлагаю более простое, осуществимое и менее затратное решение. Жизнь вскоре покажет, кто из нас прав.
— Практика, как вы, товарищ капитан, любите повторять, есть критерий истины, — сказал Лаврентий Павлович только ради того, чтобы не молчать. — Идите. Доказывайте правоту на практике. Это у вас лучше получается, чем демагогию разводить. — Понятно, что уклонился в сторону глава НКВД не ради того, чтобы прояснить мой «политический портрет». Просто оценивать успех предприятия он мог сейчас только исходя из моей в нем убежденности и репутации. И то, что он решил таки рискнуть, не скрою, мне польстило, поэтому ушел я от него в приподнятом настроении.