В итоге из-за попыток разобраться, что же он такое, первые дни она постоянно балансировала на грани перезагрузки. Возникала даже бредовая мысль, что полученное от флагмана наказание заключается не в добыче биоресурсов, а именно в общении с этим вот… комиссаром. Ну и в совместном проживании. Мало приятного, когда у тебя прямо в надстройке появляется выключенный из сенсорной сети объём, где неизвестно чем занимается странный и непонятный человек. Плюс «кухонный блок», из которого, несмотря на вентиляцию, доносятся запахи приготавливаемых продуктов. Хотя, последние, стоит признать, не так уж и неприятны, особенно на фоне вездесущего «аромата» рыбы.
Войдя в «кухню», Хиэй на секунду остановилась, занося в каталог несколько новых запахов.
— Доброе утро, — возившийся с чайником человек обернулся. — Будешь?
— Что?
— Кофе.
Хиэй с недоумением посмотрела на чайник…
— Зачем?
— Э-ээ… — человек озадаченно потёр бровь, дернул плечом, — люди его пьют поутру, чтобы взбодриться.
— Органические стимуляторы для меня бессмысленны.
— Тогда просто — для удовольствия. Чай тебе не понравился, так, может, кофе подойдёт?
Хиэй задумалась. По имеющейся информации такие напитки, как чай и кофе, играли немалую роль в культуре людей, так что, возможно, стоит попробовать. Хотя бы для получения опыта и более полного анализа человеческого общества.
— Хорошо, — с долей сомнения кивнула она, устраиваясь за столом.
— Отлично. Держи, — человек поставил перед ней чашку. — Сахар добавь по вкусу… А, чёрт, вы же… Для начала положи семь грамм, размешай, если будет горький, добавь ещё. Хотя, некоторые пьют вообще без сахара.
Пододвинув чашку к себе, Хиэй машинально вдохнула поднимающейся над ней пар, чуть прикрыла глаза, анализируя… Сочетание восьмиста различных веществ давало весьма странный запах.
— Извини, сорт, конечно, не лучший, — вздохнул наблюдавший за ней человек. — Да и натуральным его можно назвать с большой натяжкой. Но другого, наверное, и в Верхнем городе не достать.
— Этот напиток бывает разным? — поинтересовалась Хиэй, поднося чашку к губам и делая крохотный глоток.
— Ага. В зависимости от места произрастания и способа приготовления.
Хиэй неопределённо пожала плечами, мысленно отметив, что в этом нет ничего удивительного. Со стандартизацией у людей всегда было печально.
— Хиэй, позволь вопрос? — сказал человек внезапно.
— Спрашивай.
— Все эти вот… канареечного цвета пиджачки с каёмочками, юбочки, бантики, гольфики… Ну, одежда на тебе и твоих девчонках, откуда это?
— Это не «пиджачки», это униформа! — вскинулась она, возмущённо сверкая глазами.
— То есть, специально?
— Да! Униформа дисциплинирует, способствует формированию чувства сопричастности, и побуждает соотносить собственные действия с установленными правилами.
— Оу! Хм… а дизайн ты где взяла?
Что за глупый вопрос?!
— В тактической сети, разумеется, — фыркнула Хиэй раздраженно.
— А в сети он откуда взялся? — человек никак не унимался.
— Информация размещена 401-й.
— Ага, понятно…
— Что тебе понятно?
Человек помялся, рассеяно покрутил чашку…
— Э-мм… как бы это… Хиэй, видишь ли… экипаж 401-й составляют подростки.
— И что? Какое это имеет значение?
— Поэтому она размещает информацию, полученную от них.
— Я всё равно не понимаю.
— Это школьная форма, — вздохнул человек. — Для детей. А студенческий совет — форма самоуправления, применяемая в учебных заведениях, где подросткам дают как бы порулить.
— Что значит «как бы»?!
— Значит, что реально этот совет ни на что не влияет. Потому детям и дают поиграться в самоуправление.
Детям?! То есть, он хочет сказать… Лихорадочно сформировав запрос, только уже не в тактическую сеть, а в людской интернет, Хиэй с трудом подавила желание зажмуриться.
Простейшая перекрёстная проверка показала, что человек говорит правду — несмотря на декларируемые функции самоуправления, любое решение студенческих советов требовало гласного или негласного одобрения преподавателей, то есть… взрослых. А единственной общественной организацией, где подобная форма управления применялась, были… учебные заведения для несовершеннолетних.