Глава 7
Послание
Разверзлись небеса, и разыгрался шторм такой силы, что казалось, будто Полоз с Перуном вновь сошлись в схватке. От гнева Богов небо налилось гнетущей чернотой, тучи клубились, сливаясь с морем на горизонте. Стрибог леденяще выл, и волны безжалостно обрушивались на «Лютояр». Команда отчаянно боролась со стихией, пытаясь не позволить буре потопить судно: благо шквал был замечен вовремя и поморы успели убрать основные паруса корабля, оставив штормовые. Капитан Радегаст надеялся обойти сердце шторма, не опуская штормовой якорь и не ложась в дрейф. Волхв Гудим, привязав себя к фок-мачте, отчаянно шептал, стараясь силой своих Слов помочь поморам. Но серебристые слова волхва тут же рвал ветер.
Ратибор, который впервые оказался на корабле в открытом море, от страха хотел спрятаться в трюме, но ни витязи наместника, ни поморы ему не позволили. Для выживания перед лицом стихии нужны были силы каждого. Поморы, обвязав себя страховочными канатами, уменьшали рифы штормовых парусов, которые с трудом выдерживали стихию. Ратибор работал вместе со всеми, стараясь отогнать мысли о Полозе и о том, что из тёмных волн вот-вот покажется страшный плавник Горыча.
Но слуг Полоза в беснующемся море не было. Корабль заливало водой, и судно едва держалось на плаву. Затянутые свинцовыми тучами небеса расколола стальная молния, и невероятной силы гром сотряс мир. «Перун, – подумал Ратибор, – Громовержец не позволит силам Змия подняться на поверхность».
Молнии сверкали; шквальный ветер стих, превратившись в штормовой. Люди вздохнули свободнее: порывы ледяного шквала чуть не перевернули трёхмачтовый корабль. Гудим воздавал благодарные молитвы Перуну-защитнику. Волны сделались меньше и уже не заливали открытую палубу «Лютояра».
– Мы обошли сердце шторма, – доложил Радегаст Кудеяру, который, несмотря на своё положение наместника царя, работал вместе с поморами.
– Ещё рано поднимать все паруса, – хмуро ответил наместник, вглядываясь в шипящие волны. – Такой шторм среди тихого ясного дня – не просто непогода. Ворожба кого-то из слуг Полоза, если не самого Змия. – Кудеяр сжал в ладони оберег Велеса.
– Ветер попутный, и если мы прибавим основные паруса, быстрее уйдем от непогоды, – попытался возразить морской волк, но Кудеяр отрицательно покачал головой.
– Ветер только переменился, – сказал наместник. – До этого внук Стрибога едва не порвал наши штормовые.
Капитан нехотя поклонился и отдал приказ держать курс под штормовыми парусами. Кудеяр вместе с Радегастом поднялся на шканцы «Лютояра».
– Шторм движется к Большой Земле, – поклонился наместнику вперёдсмотрящий помор Богша.
– Раз мы ещё не прошли мыс Западной Дуги, то непогода идёт к Борейскому фьорду, – задумчиво проговорил Кудеяр, и тут нечто толкнуло судно из-под воды. Невесть откуда взявшаяся волна едва не перевернула корабль. Кудеяр упал, кормщик Богдан смог удержаться за штурвал, Богша и капитан схватились за ограждение.
– Держать курс! – крикнул рулевому Богдану капитан Радегаст, не отпуская ограждения. Богдан, который повис на штурвале, скручивал его своим весом. Рулевой пытался встать, но накренившееся судно и скользкое дерево палубы не давали Богдану справиться с собой. Корабль, ведомый волной, накренялся больше, и кормщик ещё больше выворачивал штурвал. Радегаст попробовал отойти от судовой ограды, но тут же упал. Только страховочный канат удержал капитана на палубе.
Цепляясь за балясины ограждения, Кудеяр, не поднимаясь на ноги, старался ползком добраться до рулевого. Но тут море стало оседать и заваливать корабль на другую сторону. Люди с криками покатились по палубе. Кудеяр, который не обвязал себя канатом, чтобы свободно перемещаться по «Лютояру», с трудом успел схватиться за штурвал и повернул его, перевесив вцепившегося в штурвал кормчего.
– Развернуть паруса по силе ветра! – отчаянно пытался перекричать стихию Радегаст.
Поморы, с трудом справляясь с вооружением «Лютояра», старались выполнить приказ капитана. Кудеяр и Богдан поднялись и вдвоём встали у штурвала; кормщик обвязал наместника страхующим канатом.
Со стороны океана катила свои воды волна: гигантская, с вспухшими от напряжения белыми венами, под грозный аккомпанемент грома и молний. Небо разразилось оглушительным треском, и клубящиеся тучи осветила лиловая молния. Ратибор, изо всех сил держась за мачту, молился Перуну.