Наконец прозвонил будильник, Ильмера потянулась и хитро взглянув на парня спросила:
— Ну что, налюбовался на русалочек?
— На тебя любовался, — с улыбкой ответил Ваня. Вот только улыбка получилась вымученной. — И ты права, без тебя было бы сложнее.
— Ладно, подлиза, меняемся, — заявила мавка, вылезая из спальника. Но в голосе её звучала нежность.
Хор голосов с берега усилился и какие-то бледные руки стали хватать лодку за борта.
— Так, подруги, хватит! — резко сказала Ильмера, протягивая над водой руку с подаренным Ариэлью браслетом. Тот полыхнул синим.
— Ой! — раздался вокруг нестройный хор, потом плеск и тишина.
— А чего ты их сразу не разогнала? — обиделся Ваня. — Проверяешь меня? Да?
— Да кто ж знал, что они тут такие наглые? И вообще, почему ты меня сам не разбудил?
— Жалко было тебя будить, ты так красиво спала.
— Ладно уж! — она растрепала ему волосы, — иди спать, теперь моя смена.
Следующий раз будильник зазвонил уже когда почти рассвело и утреннее солнце золотило верхушки деревьев. Река стала ещё шире, а у берегов стали появляться песчаные пляжики. На одном из таких Ваня и остановил лодку и только после разбудил подругу. Походили, размяли ноги, разогрели и доели вчерашнюю уху и, убравшись на месте стоянки, двинулись дальше. Зевающий Ваня, было, намылился развернуть удочки, но мавка чуть не пинками загнала его в спальный мешок, где он и поспал до обеда.
А обеденная стоянка получилась подольше, чем планировалось, потому как Ильмера умудрилась подстрелить из арбалета утку и селезня, да заодно добыла из их гнезда три яйца. Не иначе, как своим мавьим колдовством воспользовалась, потому как когда Ваня дежурил, все утки улетали с их пути задолго до приближения путников.
На вечерней стоянке Ваня снова поинтересовался у лодки как долго им плыть, если вот в таком режиме. На сей раз разумное плавсредство сообщило:
— Ну если так гнать, то и за неделю доберёмся, вот только так дальше над собой измываться я вам не позволю! Утром и днём стоянка по два часа, вечером — четыре!
— А чего так? — удивился Ваня.
— А того, — вредным голосом сообщила лодка, — что таким ходом вы тут у меня пролежнями порастёте, а я не люблю тухлятину.
— Пролежнями, не пролежнями, — задумчиво ответила мавка, — а суставы все точно закостенеют, как в гипсе… Спасибо, дорогая, что предупредила!
Глава 5
Гадючья принцесса
Ваня некоторое время сидел задумчиво и в конце концов потребовал:
— Ты прежде чем в море выходить, предупреди нас. Мы тогда сделаем большую стоянку. И размяться, и еды себе наготовить, чтобы в море не голодать.
— Так до Буяна всего три дня, чего там готовить? — удивилась лодка.
— До Буяна может и три дня, хотя тоже не мало, но куда нас оттуда погонит — никто не знает. И что-то мне подсказывает, что на этом Буяне нет ни гостиницы «всё включено», ни колбасной лавки.
— Ну ты придумал! Колбасная лавка на Буяне! — зашелестела лодка. — Ладно, скажу!
Трапезы с участием Светы быстро стали традиционными, равно как и приглашения для неё поучаствовать в образовательных мероприятиях Виталии. В качестве ученицы, естественно. Даже в лазарете она помогала, правда наотрез отказалась даже приближаться к Роме:
— Ещё не удержусь и придушу ненароком, — заявила она, вызвав злобный взгляд со стороны Вики.
А ещё Вика, не только по заданию старших, но и из собственного любопытства, выспрашивала пленницу об их отношениях внутри этого странного гарема. И однажды вечером ученица целительницы не выдержала:
— Учительница! Я ничего не понимаю! Почему нечисть не сбежала? Её отпустили в лес, но когда этот её позвал…
— Истинным именем, заметь.
— Что?!!!
— Волхв, пользуется служебным положением, можно сказать, — пожала плечами Виталия.
— Ну ладно, призвал истинным именем. Но ведь если верить этой… Свете, он не приказывал ей остаться! Почему она осталась с людьми?
Виталия пожала плечами, и бросила, как что-то само собой разумеющееся:
— Влюбилась, как ты в Ромку. С девчонками такое случается. С солидными дамами тоже, кстати. Ты, между прочим, этот момент запомни, а то все там рассчитывают по магическим воздействиям, как инстинкты сработают, а элементарные вещи не замечают.