Мимолётный взгляд в зеркало девушку и порадовал, и огорчил — выглядела она по-королевски, но старше, как минимум, лет на десять. За фарфорово-серебряноприборным столом, вокруг которого, кроме бабушки, обнаружились ещё и улыбающийся отец с Ким, и немного напряжённый молодой человек весьма приличного вида, бабушка торжественно вручила имениннице подарок: маленький, но приятно звякнувший мешочек с монетками. Вышитый на шёлке разноцветный дракон имел вид благостный и доброжелательный.
От отца был получен полный набор серфера, включая доску. От Ким — длинные старинные серьги, которые девушка тут же нацепила, перевесив жёлудь на шнурок. Молодой человек порадовал гигантским букетом роз и выспренной речью, описывающей счастье от лицезрения Василисы.
Подношения она приняла с приличествующим случаю восторгом, пригубила чай, еле удержавшись от того, чтобы по-хулигански не оттопырить мизинец, и доброжелательно поинтересовалась:
— У нас после завтрака намечается ещё какое-то мероприятие?
Бабушка оживилась:
— Да, заседание Совета, на котором ты будешь представлена как новая Хранительница. Там ничего особенного — Внучка тебе всё рассказала. Займёт не больше часа, проголосуем — и вернёмся праздновать.
Указав на зардевшегося молодого человека, она радостно продолжила:
— А это — Денис, твой спутник на Совете. Так положено, на официальные мероприятия Хранительницы прибывают в сопровождении мужей или кавалеров. Глупая традиция, но зачем нарушать?
Василиса, согласно кивая, обстоятельно разбиралась с ломтиком восхитительного торта, потихоньку стряхивая в открывающий ротик нарисованной Ликси капельки сливок. Дожевав последний кусочек, она, не менее радостно, чем бабушка, возразила:
— Почему глупая? Замечательная традиция. Меня будет сопровождать Гриша. Урманов.
Денис взвился:
— Да эти деревенские…
Бабушка подняла руку, останавливая его, и недовольно спросила:
— Почему такой странный выбор? Я понимаю, что однокурсник, ну, и что? Денис — как и все мы — из Урмановых, от младшей сестры батюшки моего род ведёт, и семья его по обе стороны видное положение занимает, на юге. Если ты с кем-то менее достойным появишься — могут не понять, да отношение будет… Ты в Совете — человек новый, и самый молодой, так что сразу должна себя поставить.
Василиса, понукаемая Ликси, перетащила на тарелку ещё кусочек торта, выпустила кошку к себе на колени, и пока та, под смеющимся взглядом отца и осуждающими — всех остальных, слизывала начинку, допила чай и спокойно ответила:
— Потому что я за него замуж выхожу.
Возмущения последовало много: громкого — от Дениса, сдержанного — от бабушки. Ким дипломатично молчала, отец внимательно слушал аргументы, потом поднялся, постучал ложечкой по чашке, привлекая внимание, и торжественно заявил:
— Благословляю!
На злобный вопрос бабушки, как он может благословлять брак дочери с человеком, которого он ни раза не видел и совсем не знает, отец ответил уже без улыбки:
— Зато я знаю свою дочь. Поэтому любой её выбор и одобряю. Василиса в обсуждение не вмешивалась, занятая выковыриванием для Ликси начинки из остатков торта. Кошка явно наслаждалась жизнью, чем и обратила на себя неблагосклонное бабушкино внимание:
— А ты куда смотрела?
Не отрываясь от пиршества, та поддержала единственного Василисиного сторонника:
— Я тоже благословляю. Хоть отдохнуть смогу, пока она с ним.
Робкое замечание Ким, что девочка имеет право сама выбирать, довершило разгром противников. Денис был отослан, Гриша призван, облит презрением и строго проинструктирован. Правда, презрение не сработало, потому что он, не отрываясь, смотрел на Василису и глупо улыбался, по этой же причине инструкции — просто пропустил мимо ушей.
Отбывали под предводительством бабушки, в спешке и суматохе. Внучке было приказано выпрямиться и не трогать причёску, Грише — прекратить улыбаться и не трогать Василисины волосы, и вообще — держаться на шаг сзади и глаз с неё не спускать. Инструкция о том, что нужно озвучить, была повторена раз сто:
— Запомнила? Сначала говоришь — «предлагаю закрыть границы на пять лет». Потом — «поддерживаю десять». И никакой отсебятины. Повтори.
Василиса послушно повторила и наконец-то сообразила спросить:
— А где Совет будет?
— Где всегда — на Олимпе. Где же ещё?
— На том самом Олимпе? А боги… Ну, Зевс там, Марс — они тоже там будут?
Бабушка привычно закатила глаза:
— Современное образование! На Олимпе — Арес! А Марс — римский бог.
Со значением оглянувшись на Григория, она сварливо добавила:
— И зачем он тебе понадобился? Не нравится мне этот интерес — Макс, Марс — какие-то ассоциации нездоровые.
Гриша, поправив в очередной раз Василисин локон, пожал плечами:
— Что Марс, что Арес… Мне вот тоже было бы интересно на бога войны посмотреть.
Бабушка возмутилась:
— Вот только кулачной драки с богом войны нам не хватало! И не надейтесь — они Олимп сдают для всяких мероприятий, а сами на это время отбывают — кто куда. Гермес, по слухам, вообще на Землю собирался, пока не его махинации не прикрыли. И шагайте уже, неприлично на Совет опаздывать.
Олимп Василису не впечатлил — ну, замок, ну, башенки… Спускающийся прямо то ли к морю, то ли прямо в небо склон горы — да, красив, особенно закрывающие землю кроны вековых деревьев. Вот позвышающийся над замком горный хребет с белоснежной шапкой поражал воображение. Василиса попыталась рассмотреть, что там прилепилось к склону — вроде бы ещё один замок — но не успела: их сразу окружила толпа каких-то подозрительных мужиков в тогах, и оттеснила в шатёр, а бабушку, с поклонами и реверансами, сопроводили в другой, для не участвующих в заседании советников.
В их шатре было многолюдно, но из знакомых девушка заметила только Тави, которая спокойно возлежала на каком-то античном диванчике, не обращая внимания на нервно расхаживающего перед ней самца, очень похожего на того, из зоопарка. Она уже стала поглядывать на накрытые столы — а вдруг здесь нектаром с амброзией угощают, как Гриша вдруг оживился и потащил её за собой, в сторону от еды.
Только вынырнув из-за его широкой спины, она наконец увидела, куда он так стремился: в шатёр только что вошла Морена, а за ней — настороженно оглядывающийся Макс. Не успела девушка подойти к новой подруге, чтобы, как было обещано, обговорить совместные стратегию и тактику, как Гриша, неприятно улыбаясь, плавно переместился к Максу и продемонстрировал свой коронный удар — стремительный, без замаха, хук в челюсть.
Постояв над поверженным противником, он протянул ему руку, помог подняться, и, с чувством выполненного долга, заключил:
— Вот теперь мы в расчёте.
Ничуть не обеспокоенная Морена миролюбиво поинтересовалась:
— И за что?
Григорий любезно раскланялся, и пояснил:
— За всё хорошее сразу.
Русалка потянула Василису в сторону:
— Пусть мальчики разбираются между собой, а нам поговорить нужно.
Разговор у девушек получился довольно бурный, но не очень громкий, так что внимания окружающих не привлёк — только «мальчики» прекратили разборки и, настороженные, встали по бокам и немного впереди спорщиц. При их появлении спор утих, и Морена, улыбаясь, пригласила всю компанию, как только Совет закончится, покататься на дельфинах. Василиса отказалась, сознавшись, что ноги болят до сих пор, русалка пожаловалась на отбитый копчик, так что развлечения решили отложить до лучших времён.