Немного позже, узнав, что подруга разрывается между учёбой и двумя подработками, выручка от которых позволяла оплачивать комнату в социальном районе на окраине Копенгагена, Инге, до глубины души возмущённая вселенской несправедливостью, предложила Фрэе переехать в одну из трёх квартир, которые отец снимал для неё в разных частях старого города. Невозмутимость Фрэи в тот раз дала трещину размером с Гранд-Каньон.
Сомнения и нелепые доводы вроде: «Не могу, потому что не могу», – Инге разметала в пух и прах фактами:
– Мне три квартиры к чёрту не сдались – хватает и двух.
– Тратить силы на выживание, когда их надо тратить на учёбу, раз уж поступила – это несусветная чушь, тем более, если дают возможность спокойно жить и не надрываться.
– Дом в чудесном районе! До универа десять минут пёхом! И напоследок – квартплату можешь засунуть себе в кармашек!
Примерно так Инге добила растерявшуюся подругу. У Фрэи не было ни малейшего шанса отказаться. И вот уже четвёртый год она обитала в уютной квартире в старинном доме на углу Вей Штранден [1] и Больдхусгейд, с видом на канал и Кристиансборг.
Остановившись у двери, Фрэя помахала Йозефу – официанту из винного ресторана, занимавшего первый этаж дома. Парень махнул в ответ, улыбаясь и выпуская дымное облачко. Перекур в конце рабочего дня – святое.
Пока искала ключи, словила носом дождевую каплю – первую. Зачем-то глянула вверх. Ни туч, ни звёзд видно не было. Взгляд задержался на окнах мансарды – там горел свет. Первый за две недели признак того, что въехавший туда некто всё же существует.
Ещё в середине марта в воскресное утро к дому, рыча, подкатил MAN-коффер и долго пристраивался у подъезда, так чтобы не перекрывать проезжую часть. Всё воскресенье наверху что-то топотало, постукивало и грохало. Лестница скрипела под ботинками работников бюро переездов. Нового жильца в тот день Фрэя так и не увидела, а с понедельника пропала на занятиях. И вот уже две недели минуло, а кто там поселился этажом выше, она до сих пор не знала.
Мягкая зверушка – брелок – наконец-то попалась ищущим пальцам, и Фрэя, подрагивая на капризном весеннем ветру, задувавшем в спину со стороны канала, отперла дверь и скользнула в тёмную парадную. Щёлкнув выключателем, поморщилась от яркого света. В глаза бросились отпечатки ботинок – два тёмных и грязных, четыре посветлее – топ да топ через прихожую к мраморной лестнице – прямо по идеально вишнёвому ворсу ковровой дорожки. Дорожки, которую Фрэя недавно обновила за свой счёт.
– Чудно. Прелестно. Кто будет отмывать? – качнула головой, спрашивая пустоту.
Досадно было бы начинать знакомство с претензий, но… Молча вычистить свинство один раз, значит, подписаться на обязанность делать это и дальше, засунув язык в известное место. Придётся затеять разговор.
Очутившись уже в своей прихожей, Фрэя опустила на пол сумку с луком, сбросила рюкзак и вздохнула, расслабляясь. Так не хотелось противиться коварно и ласково прильнувшей к ноге лени… Хоть и понимаешь: этой только дай подлизаться, не заметишь, как окажешься на диване в застиранной пижаме, с лэптопом на пузе и нежеланием подняться даже для того, чтобы налить себе стакан воды. Отмахнувшись от слабо нывшего над ухом «надо набросать сочинение по этике», Фрэя стала разуваться, подумывая о чашечке какао, о любимом местечке на диване у окна, в объятиях мягких подушек, с видом на город. С лэптопом на пузе – да.
«Свинюшный некто со второго этажа подождёт до завтра», – решила она. – Всё равно уже одиннадцатый час. Поздновато для разборок».
Фрэя допивала вторую чашку какао, углубившись, насколько это было в человеческих силах, в «Основоположения лингвистической теории Гумбольдта», когда вдруг раздался стук в дверь. Следом, немного запоздало протилинькал звонок – видимо, его не сразу обнаружили.
Растерянно уставившись в темноту коридора, Фрэя спохватилась, отставила чашку и торопливо выпуталась из пледа. Как нарочно, вспомнилась детская считалочка: «Раз-два. Как дела? Три-четыре. Кто там у двери? Пять-шесть…» Ей показалось, за то время, что она добиралась до порога, можно было повторить её как минимум трижды.
Уже почти уверившись, что никого не застанет, она повернула ключ и потянула ручку.
Взгляд упёрся в чьи-то колени под домашними, основательно растянутыми штанами. Ноги в серых войлочных тапочках переступили на коврике, и левая закрыла сердечко из надписи «Hjerteligt Velkommen». [2] Фрэя, опомнившись, подняла глаза и дёрнулась от неожиданности.
На неё смотрел белый, как мел, как крахмал – как чёртов снег! – парень. Он был весь одного цвета: короткие волосы, ресницы, брови, лицо – белее муки. Только на губах проступало из глубины его тела немного краски. Та же бледно-розовая дымка растворилась в глазах, смотревших почти осуждающе и очень устало.
1
Дом на Ved Stranden 10, где происходят события, существует в реальности. На первом этаже располагается одноименный винный ресторан «Ved Stranden 10» Vinhandel og Bar.