Кто-то мягко отчитал бьющего. — Тебе не следовало этого делать.
Откуда-то появился Херренмер и склонился над своим господином. Он посмотрел на солдат и сказал: — Кто-нибудь, помогите мне; мы доставим его в особняк и уложим в постель. Заботливые руки подхватили его, и через несколько мгновений Херренмер и ещё один стражник выводили всё ещё плачущего Барона на освещённую солнцем улицу. Капитан стражи остановился в дверях и объявил: — Мы скоро вернёмся.
Когда эпизод исчерпал себя, Гарт и Сарам вернулись к своему столу.
Некоторое время они сидели молча, пока Сарам вливал себе в глотку оставшийся эль. Затем, стукнув кружкой по столу, он сказал: — Я размышлял по поводу вашего здесь появления.
Гарт принял вежливо озадаченный вид. — Да?
— Какие боги привели вас в Скеллет?
Оверман задумался над вопросом: в обычной ситуации он бы отказался отвечать, но сейчас он чувствовал благодарность и поэтому был необычайно открыт и готов к разговору.
— Это был квест.
— Квест?
— Да.
— В поисках чего? Я не имею в виду василиска; я имею в виду, почему вы отправились на поиски?
— Я хотел сделать что-то действительно значимое…
— Продолжайте.
— Я хотел изменить положение вещей, повлиять на мир. Я отправился к Оракулу близ Ордунина, но мне сказали, что ни один смертный не может изменить существующий порядок вещей.
— А… так вы просили о бессмертии?
Ни Сарам, ни Гарт не заметили реакции Забытого Короля на этот вопрос: он поднял голову, и свет сверкнул в его глазах, как две одинокие звезды в двух чёрных колодцах. Ни тот, ни другой не заметили, потому что Сарам был слишком поражён ответом Гарта, а Гарт ничего не замечал. Они молчали, он смотрел на Сарама зловещим взглядом, который ужаснул человека. Несколько секунд никто не разговаривал. Потом Гарт пробормотал: — Я никогда не думал об этом, — и опустил взгляд на столешницу.
Молчание закончилось, когда Сарам сказал: — Тогда о чём вы просили?
— Я просил славы, чтобы моё имя помнили вечно.
— Один из них! Сарам откинулся на спинку кресла, изучая Овермана. — Зачем вам слава? Я никогда не видел в ней особого смысла.
Гарт поднял голову. — Я хотел, чтобы что-то осталось. Я никогда не задумывался о том, что сам могу жить вечно, но, похоже, то, что моё имя будет жить, лучше, чем ничего.
Сарам глубокомысленно кивнул. — Я понимаю. Сам никогда об этом не думал, но понимаю. Так вы решили прославиться?
— Я спросил Оракула, как мне добиться вечной славы.
— О?
— Да. Мне было велено прийти в Скеллет, найти Забытого Короля и безоговорочно служить ему.
— Найти кого?
— Забытого Короля. Гарт указал большим пальцем на старика, чья голова снова поникла.
Удивление Сарама было очевидным. — Старика?
— Да.
— Забытый Король? Король чего?
Гарт пожал плечами.
Сарам повернулся к фигуре в жёлтом одеянии и потребовал: — Король чего?
— Каркозы. В изгнании. Сухой голос был тише, чем обычно, но всё равно шокирующе резок.
— Я никогда о таком не слышал.
Старик ничего не ответил, и Сарам снова повернулся к Оверману.
— Служение ему должно было обеспечить вечную славу?
— Да.
— Но это маловероятно.
Гарт пожал плечами. — Это было слово Оракула.
— Но это всё равно кажется маловероятным.
— У меня есть основания доверять мудрости Оракула и тому, что он изрёк.
— Ну, я ничего об этом не знаю. Но это кажется невозможным. Ничто не вечно, и уж точно не слава.
Гарт пожал плечами.
— Но подумайте, Гарт, можете ли вы назвать хоть одного человека, жившего более тысячи лет назад?
Раздался звук, который можно было принять за сухой кашель. Но Забытый Король промолчал, когда Гарт признался: — Нет, но я не изучал историю человечества. Оверманы существуют не так давно.
— А вы можете назвать первого Овермана или Мага, который его создал?
— Нет.
— Лларимуир Великий. Гарт и Сарам повернулись к Забытому Королю, и тот продолжил: — Лларимуир создал дюжину Оверманов, мужчин и женщин, одновременно; первого не было.
Сарам спросил: — Откуда ты это знаешь, старик?
— Я помню.
— Но это было тысячу лет назад!
Забытый Король ничего не ответил, и через мгновение Сарам снова отвернулся.
— Большинство людей ничего об этом не знают, и никто не может с уверенностью сказать, что то, что говорит этот старый дурак, правда.