Солдаты стали стучать палками по щитам и спинам легионеров, крича:
– Дитоу! Дитоу!14
– Бу кан!15
– Ксиалай!16
Лаций опустился на колени и успел бросить через плечо Павлу Домициану:
– Она в розовом халате с красными полосами на краях рукавов.
– Ну, я же говорил! – с удовлетворением ответил слепой, коснувшись лбом земли.
– Откуда ты это знал? – спросил его Зенон, но получил от подошедшего солдата палкой по плечам и, вскрикнув, замолчал.
Вдали послышался вкрадчивый голос старшего евнуха, но слов слышно не было. Затем уже громче зазвучал дрожащий голос Фу Сина:
– Госпожа двенадцати лун, это подарок генерала Чэнь Тана. Он убил оскорбителя великого императора, ничтожного хунну Чжи Чжи, и передаёт эти картины императору Юань Ди в знак величайшей признательности его небесной власти, – он замолчал, и какое-то время ничего не было слышно.
Лаций зажал шлем ладонями и медленно повернул голову в сторону. Теперь он мог одним глазом наблюдать за происходящим, хотя со стороны казалось, что его шлем вместе с головой смотрит точно в землю. Он не слышал, что говорила жена императора, но её голос казался ему низким и грудным, хотя все ханьские женщины, которых он слышал до этого, обладали тонкими, почти детскими голосами. Наконец, Фу Син перешёл к рассказу о взятии крепости, и его голос сразу зазвучал намного увереннее и громче. Лаций слышал каждое слово, и на этот раз рассказ начальника охраны отличался большей красочностью и преувеличениями. В наиболее страшных, захватывающих моментах слышались испуганные возгласы сопровождавших императрицу женщин. Наконец, крошечные сандалии-лодочки приблизились к заключительной части картины, и Фу Син стал рассказывать о битве с непобедимыми варварами из далёкой страны Луома. Рядом с головой Лация опустилась внушительная корзина, из-под которой тонкой струйкой потекла холодная вода. Он коснулся её пальцами и почувствовал, что вода холодная.
– Скажи, кто удивил моего брата? – послышался низкий бархатный голос, и сердце Лация замерло. Это была жена императора.
– Вот этот. С большим шлемом, в красном плаще, – ответил голос начальника стражи.
– Это интересно. А нам они что-то покажут?
– Моя госпожа, это небезопасно. Они страшные варвары. Надо поставить перед ними слуг, чтобы защитить тебя, – с осторожностью и предупредительной вежливостью обратился к императрице старший евнух, и Лаций почувствовал, что этот человек действительно их боится.
– Но если ты поставишь слуг, я ничего не увижу, – недовольно ответила она. – Мой брат стоял здесь? – неожиданно спросила она.
– Э-э… я не был вчера с ним… – пролепетал старший евнух.
– Да, госпожа, – ответил за него начальник охраны Фу Син.
– Тогда ничего страшного нет. Посмотри, у них на ногах цепи и шары! Они даже шага не могут сделать. Неужели они такие страшные?
– Очень, моя госпожа, – подтвердил Фу Син, но на жену императора это не произвело никакого впечатления.
– Тогда покажи мне их! – приказала она. Начальник стражи кивнул стражникам. Прозвучала команда: «Тшиилай!»17, и римляне увидели перед собой около двух десятков разноцветных халатов, верхняя часть которых пряталась за большими веерами. В пяти шагах от Лация замер жёлтый веер с тёмно-красными птицами, которые куда-то летели, вытянув сзади длинные ноги. Он быстро взглянул на корзину и остолбенел. Там был лёд. Настоящий холодный лёд! Верхние куски уже растаяли, их поверхность была гладкой и блестящей. И ещё от них шла настоящая прохлада. Такие корзины стояли только вокруг женщины в розовом халате. С десяток слуг держали их, согнувшись пополам и придерживая руками верёвки на шее. Они ждали императрицу, готовые немедленно сопровождать каждый её шаг прохладой. Лаций поднял взгляд на веер и увидел за ним чёрные волосы, скрученные сбоку в шар. Из него торчали десятки золотых украшений, а на темени лежало золотое ожерелье с небольшими круглыми медальонами размером с ноготь мизинца. Два любопытных глаза смотрели на него в упор, и в них не было видно ни страха, ни ужаса.
– Какой ужасный шрам, – раздался голос за веером.
– Да, наша госпожа, – склонился в поклоне начальник стражи и кивнул Лацию. Всё повторилось ещё раз: легионеры смыкались, размыкались и перестраивались, пока Фу Син заканчивал рассказ об ужасном сражении у стен далёкой крепости хунну.
– Неужели они так хорошо сражаются? – удивилась она, выслушав весь рассказ. – Они все евнухи?
– Нет, но в их стране бреют лица.