– Ты кто такая, девочка? Чего тебе надо, уходи, отсюда, – грозно сказала она, почуяв неладное.
– Я не девочка, а маг-юнкер Дергачева, – коснулся я своего орба на форме. С тех пор как мы начали занятия с боевым оружием, юнкерам разрешили его все время носить с собой, маг должен привыкать быть всегда в сети. – Поэтому охолонитесь пожалуйста и сбавьте тон. А надо мне одно. Ты, – я показал пальцем на Лесю, – завтра же напишешь письмо, в котором дашь Пашке решительную отставку. Выбери выражения помягче, но тон пусть будет самый решительный. В крайности пиши – полюбила другого. Иначе тебе будет очень плохо, поверь.
– Решила прибрать парня себе и пришла выяснять отношения? – Ухмыльнулась Леся.
– Не твое дело. Просто ты выбрала не ту цель. Пашку не трогай. Вот тебе компенсация за потраченное время и усилия, – я выложил на стол три золотых червонца – две трети моих скромных накоплений от стипендии. – В общем, решайте дамы – или вы берете деньги и все будет хорошо или мы воюем. Ты обо мне кое-что слышала, я о вас тоже кое-что интересное накопала, – сблефовал я. – Так что связываться не советую, – сказал я девушке, улыбнувшись фирменной Танечкиной улыбкой типа "всех убью, один останусь". – Что скажете?
– Деньги, – решилась через несколько секунд Леся. – С тобой драться за такого парня не буду, себе дороже. Не такая уж он ценность, обычная размазня.
– Мудрое решение, – кивнул я. – Всего хорошего, спокойной ночи.
Горевал Пашка еще с месяц, первая любовь – болезнь похуже гриппа, за неделю не вылечишься. Я сочувствовал и вздыхал с пониманием, пытаясь аккуратно втолковать ему, что женщины они такие – порою отличаются коварностью и склонностью к изменам, но это не беда – встретит он еще свою единственную и ненаглядную. А потом последовали события, которые заставили забыть эту историю. В стране грянула мартовская революция тысяча девятьсот двадцать третьего года.
Вы удивитесь, но и тут в наших бедах оказалась виновата Америка. В Российской империи начала двадцатого века основным экспортным продуктом были не нефть с газом, а зерно. Но к началу двадцатого века американцы начали сбывать его в Европу в больших количествах и сбивать цену. России пришлось демпинговать, чтобы не потерять долю на европейском рынке, и этот демпинг обрушил и так не слишком благополучную русскую деревню с ее крестьянской общиной. Дурацкий принцип "не доедим, но вывезем", вышел стране боком. Разорившиеся крестьяне потянулись в город, обрушив расценки на рабочую силу, и теперь начали голодать уже все – и горожане и крестьяне.
Элита же в кризис демонстрировала полный разброд и шатание. Я во всех действовавших в стране партиях, честно говоря, не ориентировался. Октябристы, прогрессисты, кадеты, социал – демократы, трудовики (были и такие), большевики. Но пятнадцатого марта все это кубло издало таки закон об отстранении династии Романовых от власти, а Николай в ответ распустил думу. Все, приехали… А нет, не все – царский поезд какие-то непонятные офицеры остановили на станции Бологое, разоружили конвой и заставили Николая подписать отречение, взяв после этого императора с семьей под стражу именем временного правительства. Тогда же и пролилась первая кровь, – несколько эскадронов первого донского казачьего полка при поддержке звена магов вступили в бой с распропагандированными революционными полками временного правительства, пытаясь освободить государя, но не преуспели. Зато их атака послужила спусковым крючком к волне нападений на городовых и казаков в Москве и Питере.
В Питере было неспокойно, на улицах царила какая-то вакханалия. Били городовых и почему-то дворников, шатались толпы пьяных людей с красными и черными флагами, с остервенением сшибая со зданий двуглавых орлов, повсюду вспыхивали импровизированные митинги, пели марсельезу. И в то же время ходила конка, работали магазины, в церквях шли службы. Из ниоткуда появился какой-то ИСКОСРАД (исполнительный комитет совета рабочих депутатов) и принялся чем-то там командовать. Достоверной информации не было, только слухи, один безумней другого, в газетах писали всякую дичь… Армия оказалась парализована – присягали государю, но он отрекся и было непонятно, где он сейчас, а депутатов временного правительства офицеры зачастую посылали на три веселых буквы, справедливо сомневаясь в их легитимности. В Госдуме шла бесконечная череда каких-то заседаний, на которых что-то решали, но никто ничего не исполнял.