- Екатеринодарский, с Кубани, - ответил я. - Весьма неплох, как по мне. А меня после приюта все время на сладкое тянет. Как вспомню свои первые годы впроголодь, лишний кусок хлеба было за счастье достать... На держи чай.
- Понимаю тебя, сестричка, - серьезно сказал он. - Сам через это прошел.
Какое-то время мы молча пили горячую жидкость, сидя рядом бок о бок и глядя на огонь.
- Рассказывай, - наконец тихо сказал японец. - Ты меня нашел, ты больше знаешь, тебе и начинать. Ты ведь знал, что я с батальоном буду здесь и сейчас над промзоной, иначе не застал бы меня врасплох.
- Хорошо, - кивнул я. - Пара моментов для уточнения. Ты японец, работал в две тысячи тринадцатом году в одной из крупных корпораций, уволил какого-то бедолагу, который за это толкнул тебя под поезд. Далее ты не сошелся с небесами во взглядах на атеизм и поэтому оказался здесь, сиротой в приюте. Верно?
- В целом так, - ответил он. - А ты?
- А я Леха Дергачев. Русский, инженер, две тысячи семнадцатый год. Послал подальше одного придурка, которому срочно были нужны деньги, а он толкнул меня под электричку. На небе попросил о снисхождении за грехи и мне его явили... Далее я очнулся подкидышем в бедный детский приют в России, жизненный старт тот же что у тебя. Магический дар, многократно усиливающийся от молитвы, у нас, думаю, также одинаковый. Как видишь, я тоже предпочел армейскую карьеру.
- Что-то я о тебе слышал, - задумчиво протянул японец. - Но не придал значения, мне на фронте не до России было. Выходит зря. Интересно получается... Хорошо, а откуда ты узнал, что мой батальон сегодня будет здесь?
- У меня чуть больше информации, чем у тебя, - сделал я еще один глоток кофе. - Хороший у тебя напиток, мозги здорово прочищает. Не особо много, конечно... Но я знаю об этом мире чуть больше, чем ты. Только я тебе ничего не скажу, сам понимаешь почему...
- Потому что мы не друзья и возможно будет врагами, сестренка, - кивнул японец. - Понятно. - Он опять задумался, прихлебывая мой чай мелкими глоточками и смешно морща свое детское личико. - Ты можешь сказать, что нас ожидает в конечном итоге? И для чего все это существу икс?
- Не могу, - честно сказал я. - Не знаю сам. Я с существом икс не беседовал, и в него не верю. Я в Бога верю.
- Ясно. Тогда зачем ты искал встречи со мной?
- Есть официальная причина, - достал я из кармана карту и запечатанный конверт. - Россия претендует на восточную треть Дакии. Вот тут, на карте, все отмечено. Это аннексированные в прошлом году дакийцами наши земли и еще кое-что в качестве контрибуции. У меня четкий приказ - за красную линию войска империи не пускать, до подхода к ней наших сухопутных сил. Включая боевых магов Райха. Так же на нашей части бывшей Дакии военные и гражданские объекты не должны быть подвергнуты чужой бомбардировке. Это четкий приказ и мой батальон его выполнит. Надеюсь, ты сможешь доставить бумагу в штаб, и все решится полюбовно?
- Ладно, - взял документы японец. - Принял к сведению, мое начальство немедленно получит послание. Россия хочет воспользоваться ситуацией и поделить с империей Дакию?
- Не мое дело обсуждать приказы, - развел я руками. - Но это официальная причина встречи. Неофициально - я хотел лично познакомиться с тобой, раз уж нас двоих забросило в этот мир с одинаковыми телами и даром. И заключить что-то вроде личного пакта о ненападении и нейтралитете. Я надеюсь, Россия не будет воевать с Империей и нас не бросит в бой друг против друга прямой приказ. Если так - ничего не поделаешь, пусть выживет сильнейший, хотя думаю, в этом случае мы погибнем оба. Но ты видишь сам, война приобретает мировой масштаб. И ее разрастание уже не остановить. Возможно, нам придется встречаться на полях сражений как союзникам или нейтралам. Пусть твой позывной для моего батальона будет "Самурай". Я все равно о Японии ничего не знаю, кроме того, что там самураи с гейшами пьют сакэ под сакурой.
- Тогда твой позывной будет "Медведь", - ухмыльнулся японец. - У вас в России мужики пьют водку с медведями, играя на балалайке, верно?
- Уел, - согласился с ним я. - Медведь, так медведь. Давай различать друг друга в небе и не враждовать. Я думаю, что мы в этом мире еще не раз встретимся, не зря же с нами произошла такая история. Боевые маги - они в любой дырке затычка. Если нам случится драться на одной стороне, я даже постараюсь оказать тебе и твоему батальону посильную помощь. Что скажешь? Я встал с бревна и протянул японцу руку.
- Принимаю, - немного подумав, ответил он. - Так будет правильно. Но только до тех пор, пока это не противоречит нашим приказам и воинскому долгу.
И он пожал мне руку, а потом коротко поклонился. Я сделал то же самое.
- Последний вопрос, - сказал я, убирая термос. - Зачем ты разрушил столичную промзону? Регулярная дакийская армия разбита твоим батальоном, оккупация Дакии - дело ближайшего времени. Все эти заводы вскоре отошли бы Райху целехонькие, вместе с рабочими. Зачем было делать предупреждение детским голосом, в которое никто не поверил? Зачем ты взорвал заводы? Из жестокости к противнику?
- Не понимаешь? - Серьезно спросил меня японец. - В самом деле?
Я утвердительно кивнул головой.
- Это эффективное решение, которое сохранит человеческие жизни и ускорит победу, - пояснил он. - Надо просто думать проактивно и смотреть вперед. Дакийская армия разбита, но мобилизационный потенциал страны довольно велик. Больших сил для ее оккупации империя выделить не может - обстановка на фронте не позволяет. Вместо немедленной капитуляции правительство Дакии могло собрать народное ополчение, вооружить его со старых арсеналов, и занять оборону на удобных рубежах. Кроме заводов в промзоне были крупнейшие оружейные и артиллерийские склады, - показала рукой на зарево моя "сестричка". - Видишь, как красиво полыхает. Так вот, пусть и собранное наспех, ополчение могло оказать некоторое сопротивление нашим войскам. Итог - тысячи или десятки тысяч погибших дакийских ополченцев и десятки, возможно сотни убитых солдат империи. А также значительные разрушения и жертвы среди гражданских дакийцев и перспектива партизанской войны. Теперь ничего этого не будет. Дакийское правительство в шоке от случившегося в один день разгрома на фронте и в тылу, ополченцев вооружать нечем, армии нет, военных заводов нет. Будет только капитуляция, без сопротивления. Чистая военная работа, ценой относительно небольших жертв. Теперь ясно?
- Ты и в самом деле эффективный менеджер, - только и мог сказать я.
- А ты хороший командир и тактик, - вернул он мне комплимент. - Здорово ты меня сегодня подловил, я думал нам конец. Но нам всем пора делать свое дело. Мой батальон возвращается на место дислокации. Послание я передам...и думаю, ваши условия примут, часть Дакии не столь большая цена за спокойствие на востоке. Надеюсь, мы еще увидимся в более непринужденной обстановке. Счастливо оставаться, подполковник Дергачева.
- И тебе хорошо долететь, майор Дегуршафф. Бывай, сестренка.
Через десять минут оба батальона были в ночном небе, разлетаясь в разные стороны друг от друга.
Глава 11. Опала.
Мой батальон отозвали из Дакии через пять дней после встречи с Танечкой, первого октября. К этому времени все было уже закончено. Правительство Дакии даже не сумело вовремя сбежать за границу, и вынуждено было подписать сразу два акта о капитуляции. Один с имперским командованием, другой с русским, совместную с империей процедуру капитуляции по политическим соображением устраивать не стали. Мы с Райхом не союзники и воевали против Дакии не в сговоре, правильно? Поройтесь, будущие историки, поищите в архивах предварительный план договора о разделе Дакии - фиг найдете, не было в истории ни таких бумаг, ни таких планов. Просто так само собой получилось.