Но не в этот раз. Такое число пулеметов и зенитных картечниц, которое ударило по нам из лесу, мне еще встречать в бою не приходилось. Десятка три не меньше. Поняв, что они обнаружены, суомы открыли огонь из всех стволов, и выяснилось, что русских магов они вовсе не списали со счетов. К нашему появлению были готовы...
Меня затрясло как при жесточайшей турбулентности. Резко навалилась усталость, силовое поле покрылось оспинами сполохов от попаданий пуль и картечи. Матерясь на весь эфир, я отчаянно начал набирать высоту, шарахаясь в стороны от пуль, мана стремительно таяла, казалось, на мне сошелся огонь всех пулеметов северян. Так лихо мне не было даже при штурме Смольного.
Кое как выйдя из под обстрела и стабилизировав полет, я огляделся с высоты. Да твою же за ногу, растудыть через колено, это же настоящая засада во всех смыслах. Я так останусь без батальона!
Мои бойцы храбро атаковали суомов вслед за мной - холм покрылся вспышками от взрывных заклятий. Но и получали ответку полною мерой - защитные поля моих магов расцвечивались отметинами попаданий как елочные гирлянды. Ребров тоже принял участие во всеобщем веселье, нырнув вниз и отстреливая вторую обойму по пулеметам. Вот поле одного из бойцов схлопнулось, и он неряшливо рухнул в снег, вслед за ним получил несколько попаданий другой, из Пашкиного звена кто-то тоже потерял высоту и зарылся в падении в заснеженный склон холма. Блин, да это же сам Пашка!
- Звено Никифорова все вверх! - Заорал я в эфир не своим голосом. - Уходите из-под огня, мудотрясы! Эскадрильи Коротяева и Лапина, нахрен пушки, огонь на зенитки, шевелитесь, уклоняйтесь! Я уже пикировал вниз, лихорадочно шепча слова молитвы: "Господи прошу, дай мне силу повергнуть врагов твоих. Очень прошу, не откажи, Всемогущий, тебе сложно, что ли? Блин, да как там моя сестричка выходила на мультирежим сопровождения целей? Если Дегуршафф это может делать, значит и Дергачева справится... Ага, кажется есть. Призрачные шестеренки и пентаграммы начали разворачиваться в нужном порядке, и перед моими глазами развернулось координатное поле, на котором красными точками подсветились ведущие огонь пулеметы. Так, всю ману кроме НЗ в выстрел. Попробуем разрывной самонаводящийся. Огонь!
К земле под моими ногами с винтовки сорвалось сразу с десяток золотистых стрел, а холм внизу засверкал от вспышек разрывов. Вражеский огонь после моего выстрела резко ослаб, и, пользуясь этим, я не сбрасывая скорости пошел на посадку у основания холма. Земля рывком бросилась мне под ноги, и маленькое Танино тельце, не удержавшись на своих двоих, провалилось по горло в пушистый снег рядом с Пашкой. "Как ты Никифоров!? Если ты дал себя убить, то я тебя воскрешу и еще раз убью"! - Думал я, вставая на дрожащие ноги.
Я рывком поднял скорчившееся в снегу Пашкино тело, закрыл его своим полем, и стартовал вертикально вверх, перекинув потерявшего сознание парня через плечо. Снял перчатку, прислонил два пальца к его шее - вроде дышит, пульс есть. Значит, жить будет. Только вот левый бок у Пашки в крови, но там вроде жизненно важных органов нет.
Остальных сбитых подобрали маги из Юлиной группы, сама Юлька тут же прикрыла меня с Пашкой полем, встретив нас в воздухе над холмом. Бой явно переломился в нашу пользу - все-таки сотня магов отстрелялась, и теперь мои орлы утюжили позиции суомов до состояния лунного пейзажа, почти не встречая сопротивления. Я в этом веселье участия не принимал, без меня справятся. Опустившись на расположенную неподалеку полянку, я принимал доклады по рации, перебинтовывая Пашкин бок своим индивидуальным пакетом, рядом с другими Юлькиными орлами, которые помогали раненым. Всего в батальоне оказалось четверо сбитых, из которых один уже оклемался, получив легкую контузию. Но остальные - явные трехсотые, причем Валерка Нилин ранен очень тяжело. Нет, ну надо же, не ожидал... Настоящая война, это всерьез, тут без скидок. Расслабился, решил, что тебе все по плечу, вот и результат, - зло подумал я.
- Таня... - глаза Пашки открылись, и он тут же расплылся в дурацкой улыбке, глядя как я заканчиваю бинтовать его бок. - Ты меня вытащила...
- Какого хрена ты дал себя подстрелить боец Никифоров? - Злобно рявкнул я на него. - Разжалую из комэсков к лешему за профнепригодность. Хватит лыбиться, штабс-капитан! Как себя чувствуешь?
- Х... ху...хорошо, Таня. Самочувствие хорошее.
- Ладно, считай отвоевался пока, - вздохнул я и повернулся к Юле. - Выдели из своей эскадрильи десяток магов сопровождения, пусть заберут раненых в госпиталь. Мы тут еще не закончили...
Вторую батарею мы нашли минут через пятнадцать вдумчивого изучения местности. И в этот раз я ошибки не сделал. Маги, в конце концов, не самолеты, они могут достичь приемлемой точности поражения и с очень большого расстояния, не обязательно пикировать на цель вплотную приближаясь к ней. Условия-то на самом деле тепличные, нет никакого смысла рисковать. Мы зависли в воздухе поодаль от вражеской батареи, там, где пулеметный огонь терял свою эффективность, и сделали несколько залпов, накрыв позиции суомов заклинаниями разрушения. Потом подлетели поближе и еще раз накрыли. И лишь затем раздолбали все образцово-показательно подлетев к самым позициям артиллеристов. Да - возня получилась долгой, потребовала много маны и большого расхода патронов, но мне жизни моих бойцов дороже. Хотя нам тут можно сказать лафа - воздушного противодействия никакого, враг сконцентрирован на отдельных позициях, а инициатива полностью в наших руках. И то я потерял четверых сбитых. А что будет на реальном фронте мировой войны, где опасность на передовой повсюду - и в воздухе и на земле? В общем, учись Таня.
- И где этот долбанный штаб? - Спросил я Реброва через час, поравнявшись с ним вплотную. - Мы так долго круги наматывать не можем.
Батальон только что пролетел над деревней Ялтаая, в окрестностях которой базировался второй суомский корпус, бойцы которого заняли укрытые позиции где-то в лесу. Но пригодных для атаки целей я пока не видел. И что делать? Спускаться ближе к земле, искать языка?
- Где-то здесь, - неуверенно ответил генерал, вглядываясь вниз в бинокль. Ребров сам устал - это видно. Бензина в баках, который может внезапно закончиться, у магов, конечно, нет, но от частого использования магии и постоянной генерации маны силы тают очень быстро. Не заметишь, как сам свалишься.
Я пожал плечами в ответ. Похоже, придется возвращаться, мы и так много сил израсходовали, нужна хорошая еда и долгий сон. Магу надо калорийно питаться и много отдыхать, ничего не поделаешь. Я теперь понял, почему Серебрякова через силу пихала в себя варево из котелка под комментарии товарищей: "работай ложкой, если хочешь жить". Никакая это не фигура речи, а самая насущная необходимость, голодный маг - мертвый маг. Ничего, главное что нам, наконец, дали отмашку присоединиться к веселью. Завтра устроим охоту по всем правилам. Я уже приготовился отдать приказ на возвращение, как сквозь треск статических помех услышал в наушниках смутно знакомый голос на русском языке.
- Русские боевые маги, послушайте щедрое предложение суомсих властей, - вещал кто-то на волне батальона. - Свободная Суомия обращается к вам как к людям, знающим себе цену. Выслушайте и не пожалеете!
- Да не вопрос, - первым среагировал Ребров, переключив свою рацию на передачу. - Внимательно тебя слушаем, вещай, красава. - Таня пеленгуй, - сказал он, прикрыв микрофон рукой. - Это маг, я чувствую.
Я лишь кивнул головой в ответ, разворачивая магическую сеть. Сейчас посмотрим, откуда у нас тут взялся суомский пропагандист, который легко взламывает магзащиту связи батальона.
- Суомы не хотят войны и чужой земли, - продолжал мужской голос. - Мы просто защищаем свою родину, мы хотим жить с Россией в мире и дружбе. Ваши правители бросили вас воевать и умирать за свои интересы, далекие от интересов русского народа. Вас, магов, элиту этого мира! Вы достойны большего, чем валить лес зимой и драться по приказу хозяина, рискуя жизнью и не получая за это ничего!