Тихо стало в синагоге. Не слышно ни вздохов, ни плача, только глаза горят на побледневших лицах.
Вдруг кто-то выкрикнул:
— Слушай, Израиль, Господь Бог наш, Господь один!
И все, как один человек, повторили:
— Слушай, Израиль, Господь Бог наш, Господь один!
Голос раввина зазвучал мягче, он начал успокаивать народ:
— Но не забывайте о заповеди беречь свою жизнь. Покончить с собой — страшное преступление. Жизнь человека дороже всего, нельзя жертвовать ей ни за серебро и золото, ни за наши святые книги. Вы принадлежите не себе, а Всевышнему. Только за Него мы можем погибнуть.
Плакали люди в синагоге. Семьи собирались вместе, жены, мужья и дети прощались, утешали друг друга. Но окрепли души людей после речи раввина.
На другое утро дозорные с башен увидели в степи огромное облако пыли. Как только они передали тревожную весть, мужчины заняли места на стенах, держа заранее приготовленные камни и топоры. Женщины подносили котлы с кипящим маслом. Вдруг у стен появился городской голова пан Кошницкий и с ним еще несколько вооруженных саблями поляков. Поляки кричали:
— Что вы делаете? На кого приготовили камни и кипящее масло? На солдат князя Вишневецкого, которые пришли спасти вас от казаков? Вы что, не узнаете польского белого орла на красных знаменах? Не видите павлиньих перьев на головах солдат? Где вы видели, чтобы холопы одевались в горностаевые кунтуши? Не можете разглядеть, что у солдат усы от уха до уха, а не висячие, рачьи, как у казаков? Открывайте ворота князю Еремиашу, несите медовые пряники его героям! Они пришли спасти вас, ваших жен и детей!
И действительно, над облаком пыли реяли красные знамена, на них сияли в солнечных лучах белые орлы, обещая помощь и спасение. Радостный крик пронесся над стенами:
— Помощь! Помощь идет!
Женщины с детьми на руках выходили из башен, поднимались на стены и, увидев красные знамена, говорили:
— Чудо свершилось, Бог послал спасение!
Весь Немиров высыпал на улицы, люди появлялись из убежищ, из домов, из подвалов. Толпа текла к воротам, чтобы увидеть польских солдат. Некоторые уже успели надеть праздничную одежду, евреи со свитками Торы в руках готовились встречать князя. Мальчишки забирались на стены, чтобы посмотреть на героев. Только матери пытались спрятать своих дочерей.
Но вот солдаты уже близко, а евреи не спешат открывать ворота. Вот подъехал всадник с белым флагом, остановил коня и закричал:
— Открывайте ворота солдатам князя Вишневецкого!
— В сторону, евреи, в сторону! Открыть ворота, польские солдаты пришли, — кричит пан Кошницкий.
— Увидим, что это за солдаты, когда подойдут поближе, — отвечают евреи.
Войско не спешит подойти к городу, остановилось на отдых в ближайшем лесочке. Подъезжают только глашатаи и трубачи, требуют открыть ворота, но евреи будто не слышат.
— Откуда нам знать, кто это. Пусть подойдут поближе, тогда увидим.
— Жиды, трусы, как же вы напуганы! Откройте ворота, выпустите меня к ним. Если не вернусь, значит, это казаки, моя смерть. Если вернусь, значит, наши. Никто из вас мне не нужен, один пойду, а вы можете прятаться под подолами ваших жен, — проклинал евреев пан Кошницкий.
Евреи открыли калитку в воротах. Глашатай повел Кошницкого к лесу, где стояло войско. Немало времени прошло, но вот он появился на белом коне, держа в руке польское знамя. Его сопровождали двое трубачей. Евреи смотрели со стен. Сыграли трубы, и пан начал читать во весь голос:
— «Именем князя Руси Еремиаша Вишневецкого, владельца Немирова, приказываю немировским жителям открыть ворота солдатам его светлости».
— Да здравствует наш спаситель князь Вишневецкий! — ответили со стен. Ворота распахнулись.
Евреи вышли встречать солдат князя. А из леса, беспорядочно размахивая знаменами, с криками «ура» уже неслось к воротам войско. Встречающие испуганно остановились. Не так войско входит в свой собственный город. Но было слишком поздно: в ворота уже ворвались первые всадники. Теперь их узнали по длинным рачьим усам, и крик пролетел по улицам:
— Казаки! Казаки!
Глава 6 Немиров
Все это выпало нам, но мы не забыли Тебя
и не нарушили завета Твоего.
(Псалмы, 44: 18).В городе началась паника. Женщины хватали детей, мужчины — что попало, и бежали. Но никто не знал, куда бежать. Одни кричали: «На кладбище! Раввин там. Лучше умереть у родных могил!» «К реке!» — кричали другие. Но казаки уже были у них за спиной. Тут и там слышались крики девушек и молодых женщин, которых казаки хватали и затаскивали на лошадей. Но вскоре крики затихли, слышался только глухой топот копыт.