— Не знал, что тоже во флоте! — Воскликнул брат, хлопая его по плечу.
— Уже полгода служу во 2 экипаже, — ответил Виктор, в свою очередь, хлопая по плечу брата. — А здесь я с отрядом экипажа. Мы во дворец со стороны набережной первыми ворвались.
— Это вы молодцы, а то бы они нас на площади пулеметами побили. — Одобрил брат. — А давай ко мне в отряд кронштадцев. Я над ним командир.
— Да слышал я, что ты в большие начальники вышел, целый член Центробалта. С адмиралами заседаешь!
— Ты это брось, братишка,у нас все по-простому! Все равны. Ты в какой партии состоишь?
— Я в ячейку анархистов — синдикалистов в экипаже записался. А ты в какой?
— Отлично! Я тоже анархист. Так что, самое то, тебе ко мне в отряд пойти.
— Да я с удовольствием, только нужно из экипажа официально открепиться.
— Тогда вот что, завтра часиков в 10, приходи в Адмиралтейство, в комнату 230, я там буду. Выпишу тебе приказ о переводе от Центробалта. Там и поговорим. А сейчас, извини, некогда мне.
— Само собой, я понимаю. У командиров забот побольше, чем у рядовых. Завтра буду, как штык!
На этом братья расстались. Виктор пошел искать свой отряд. В казармы экипажа отряд вернулся только под утро. Там их покормили в столовой остатками ужина. Большинство матросов экипажа отрядами разошлись по городу, поэтому ужин в столовой остался не съеденным.Удалось даже соснуть часок. Затем он двинулся в Адмиралтейство. На ходу обдумывал, как построить беседу с братом. Решил пока ничего не предпринимать, а для начала осмотреться в отряде кронштадцев.
Брат выписал ему приказ о переводе, заверил печатью. С приказом он вернулся в экипаж, забрал свои вещи и двинулся обратно в адмиралтейство. К обеду он уже был зачислен в отряд кронштадцев. Впрочем, оказалось, что базироваться отряд будет в тех же казармах 2-го флотского экипажа. Пришлось идти обратно. На следующий день отряд двинулся брать под контроль Михайловское артиллерийское училище, юнкера которого не поддержали восстание, и даже обороняли Зимний. Впрочем, при подходе моряков сопротивления они не оказали. Матросы заняли здание училища, арсенал и казармы. Там же отряд и забазировался. Юнкеров — питерцевраспустили по домам. 27 и 28 октября отряд принимал по описи имущество, склады и вооружение училища.
Только вечером 28 октября Виктору удалось поговорить с братом. Виктор перехватил мечущегося по училищу брата со словами:
— Постой минуту! Нужно переговорить по важнейшему делу.
— Ну, что у тебя? Видишь, же я как угорелый мечусь! Куча дел еще с приемкой материальной части училища. Оставить это дело без контроля никак нельзя. Пушки революции еще пригодятся.
— Мое дело тоже отлагательства не терпит. Мне стало известно, что эсеры готовят теракт против самого Ленина. Нужно эти сведения срочно до самого Ленина донести.
— Ну-ка, рассказывай, что узнал! А уж я решу, что дальше делать.
— Извини, но, я хочу все сам Ленину рассказать. Хочу засветить свою персону самому главному вождю. Давай вместе к нему пойдем. Ты же можешь к нему попасть?
— А ты не прост, братишка! Молод, но уже себе на уме! Впрочем, я согласен. До завтра дело терпит?
— До завтра, думаю, терпит.
— Хорошо, завтра прямо с утра поедем в Смольный (Смольный институт благородных девиц, занятый ВРК).Там Петроградский ВРК заседает. И Ленин там работает.
Расставшись с братом, Виктор засел в одном из учебных кабинетов училища и на взятом в канцелярии листе бумаги перьевой ручкой, обмакивая ее в чернильницу, написал:
Будущие события.
31 октября — Премьер-министр Франции Пенлеве получит вотум недоверия в Национальном собрании. Советы возьмут власть в Баку.
2 ноября — Советы подавят сопротивление юнкеров и возьмут власть в Москве. Генерал Алексеев начнет формировать в Новочеркасске из офицеров Добровольческую армию.
3 ноября — Клемансо станет Премьер-министром и военным министром Франции.
4 ноября — Советы возьмут власть в Царицыне.
5 ноября — Митрополит Тихон будет избран Патриархом всероссийским.
7 ноября — Центральная рада в Киеве провозгласит Украинскую народную республику. Генерал Каледин захватит власть в области войска Донского.
Даты всех этих событий обнаружились в памяти Котова.
Этот лист он сложил и заклеил в конверт, взятый в канцелярии. На конверте написал:
Владимиру Ильичу Ленину (Ульянову) лично. Совершенно секретно, особой важности.
Как ни странно, никаких затруднений пользование перьевой ручкой у него не вызвало. Моторика движений Железнякова полностью сохранилась. Почерк у него оказался ровный, ученический. Причем, надписи он сделал без ятей, по правилам новой орфографии, которой предстояло войти в употребление только через год.