Габриэль тряхнула головой, отгоняя неприятные воспоминания. Это было давно. Сейчас Ли уже три года, настоящий сорванец, и они с Флёр ждут ее дома. Вот она – та лучшая в мире семья, которую Габи когда-то обещала отцу. Рекомендации для Виржини, пожалуй, подождут, все равно до возвращения их не отправить. А пока можно, скажем, зайти к Алле в ее закуток, у них как раз должна уже закончиться тренировка… Но стоило Габриэль выйти из каюты – ее сбило с ног страшным ударом, сотрясшим весь корабль.
Сейчас
– Ты его родных не видел? – спросила Габриэль, немного успокоившись. – Они вообще приехали?
– Наводил справки, – ответил Нуарэ. – Они улетели на Стеллариум III. Совсем недавно.
– Ничего себе поворот, – Габриэль нахмурилась. – Мы были ему второй семьей, а его собственная семья даже похоронить не смогла. Или не захотела.
– Это как-то неправильно, – сказала подошедшая Имельда.
– Врагу не пожелаешь, – согласилась с подругой Флёр.
Церемониальная рота внесла на траурную площадку погребальную капсулу, накрытую республиканским флагом. Этот флаг после церемонии отдают родственникам погибшего. Но кому теперь его принять? И тут Рафаэль увидел ее. Хрупкая девочка, поразительно похожая на своего отца. Тот же прямой открытый взгляд, те же глаза цвета пыльной травы. Траурное белое платье на ней было явно с чужого плеча. Не проронив ни слезинки, она приняла аккуратно свернутый флаг от командира церемониальной роты. По команде прозвучал троекратный прощальный залп. После техник включил автоматику, и капсула медленно отправилась на ленте транспортера внутрь погребального комплекса. Там тело капитана Да Силвы станет землей, которая даст жизнь дереву, посаженному в его честь.
Тогда
Жоао Да Силва не был пилотом, который в буквальном смысле слова врастает в корабль и чувствует его всем телом. Хотя, понятно, в команде наемников чего только ни приходилось делать, и пилотировать тоже. Но еще до того, как по внутренней связи раздалась многоэтажная брань Коула, перекрывая истошно воющую сирену, капитан каким-то необъяснимым чутьем уже понимал: «Сирокко» отлетал свое. Когда их подбили хундианские пираты, было отчетливое чувство: да, есть проблемы, но корабль на ходу, выберемся. Сейчас же капитан уже с момента удара физически ощущал, что самим не справиться. Коул отчитывался о повреждениях, и Да Силва лишь кивал: его догадки подтверждались на глазах. Управление вышло из строя, повреждена система регенерации кислорода… Корабль еще держался, но именно что «еще».
Нет, но каковы же сволочи! Ведь подбирались уже, прощупывали почву, но Рош с помощниками был начеку, да основное автоматика и без него отбила – любой уважающий себя корабль защищен от всякой летящей в его сторону дряни. С пиратами тогда не повезло, но сами сглупили – не ожидали нападения, системы были в базовом режиме, и автоматика не сочла то, чем по ним стреляли, достаточно серьезной угрозой – дескать, не те скорости, пассивной защиты хватит. Не хватило. Но сейчас-то режим экстренный, в просторечии «сшибай все, а там разберемся»! Ну и как эта дрянь смогла подобраться? И еще вопрос, где хозяева этой хреновины. Потому что, если у них ракеты так хорошо прячутся, прямой встречи «Сирокко» точно не переживет.
Все это промелькнуло где-то на фоне сознания и исчезло – некогда думать, чем и почему прилетело, пора разбираться, что делать дальше. Максимально закрыться от систем обнаружения, уйти в полное радиомолчание, сделав исключение только для одного сообщения по самому зашифрованному каналу. И лучше не на всех, а адресно – меньше шансов, что засекут. Враноффски доложил, что ближе всех «Нот» – значит, вызываем Росса. И надеемся, что удастся продержаться. Лично Да Силва собирался сделать для этого все. Он включил общую связь.