Аслан невольно поежился, и брат, усмехнувшись, хлопнул его по плечу:
-- Не волнуйся, сами руки пачкать не будем, привезем киллеров, сколько понадобится для акции, из Москвы, оплатим аккордно, благо, станок Тоглара выдержит и это... А народ хочет жить и работать спокойно, ты же сейчас слышал об этом. Мы дадим ему долгожданный покой и безопасные улицы, а работать они будут, прямо или косвенно, на нашу империю, и чем счастливее и богаче здесь заживут люди, тем охотнее потянутся в наши владения толстосумы.
-- Молодец, Борз! -- восхитился Аслан, впервые обратившись к брату по прозвищу. -- Ты все верно рассчитал! 2
Жара окончательно спала, с пляжей медленно потянулся народ, Коктебель вступал в вечернюю пору. Легкие сиреневые сумерки как бы струились с Карадага и окутывали волшебной пеленой вытянувшийся вдоль бухты поселок. В разросшемся парке на дубовой аллее было темнее, чем на открытых пространствах; раньше в этот час включали многочисленные садовые огни, и парк в ночи, особенно с моря, с прогулочных катеров, полыхал огнями, но теперь на Украине энергетический голод, и фонари не всегда горят даже на набережной.
Программа пребывания здесь была у братьев сжата до предела, но главное они успели осмотреть и даже переговорили в первой половине дня с руководством санатория "Голубой залив", турбазы "Приморье", с директором Дома творчества, посетили и главу администрации поселка -- все предприятия на побережье сидели "на картотеке" с начала года, они уже давно были банкротами, только никто не хотел брать на себя ответственность объявить их таковыми. Впрочем, у Украины до Коктебеля руки попросту не доходили.
Отправляясь в Крым, братья запаслись одним страховочным адресом в Коктебеле, куда всегда могли обратиться за помощью, советом, транспортом. Человек этот некогда в лагере стал обязан жизнью Гелисхану, старшему брату Алихана, и на него они могли рассчитывать -- тюремное братство дорогого стоит. Еще когда начали расцветать кооперативы, сокамерник Гелисхана, не лишенный предпринимательской жилки, быстро поднялся, открыв на побережье свой ресторан "У Хромого черта". Вот это заведение они и собирались посетить, поужинать и со стороны на всякий случай приглядеться к хозяину. Первый же отдыхающий, у которого они расспросили, как пройти к ресторану, оказался разговорчивым и попутно сообщил, что всего две недели назад, ночью, его пытались взорвать, но больше наделали шуму.
-- Тем более, -- сказал Алихан, -- надо побывать там, осмотреться, и все такое прочее...
Ресторан приютился на окраине набережной и выглядел явно летним, крытой являлась лишь та часть его, где находились буфет и кухня, а зал для гостей располагался под открытым небом. Оглядев его, Аслан заметил, что ему больше подошло бы название "Под звездами Киммерии". Да и на ресторан заведение тянуло с натяжкой; харчевня, кабак -- это определение подходило больше. Свежевыложенная печь, вокруг которой суетились повара и официанты, напоминала о недавнем ночном взрыве. Свободных столиков внутри ограды оказалось достаточно, ужинали всего три-четыре пары, и братья выбрали место с хорошим обзором, откуда была видна и часть набережной со входом.
Официанта долго ждать не пришлось. Но на вопрос о меню он сожалеюще развел руками и с улыбкой ответил: "Не держим", чем почему-то расположил гостей. Он по-свойски сказал:
-- Сегодня с Азова привезли здоровенного осетра, живого. Рекомендую рыбную солянку с головизной, осетрину на вертеле, заливное из нее же, по-русски, на закуску, а к ней икры зернистой свежайшего посола, можно и жаренную на скаре рыбу добавить, не часто нам такая добыча перепадает -рыбнадзор и милиция лютуют, так что вам повезло.
Гости с удовольствием согласились, но от вина или шампанского, предложенного словоохотливым парнем, напрочь отказались, чем несказанно его огорчили.
Когда они уже заканчивали ужинать, Алихан неожиданно встрепенулся: он первым увидел появившегося в дверях "У Хромого черта" Бессараба. Ион был не один, рядом с ним шла ярко крашенная блондинка с длинной ментоловой сигаретой во рту и роскошной коробкой конфет под мышкой, той самой, что Бессараб унес из чайной, а сзади -- двое его дружков в таких же китайских псевдоадидасах, как и вожак. К тому времени ресторан уже заполнился, и свободным оставался лишь сдвоенный стол без скатерти в дальнем углу, за спиной у кавказцев. Туда компания и прошла, шумно обмениваясь репликами с официантами -- видимо, они тут слыли завсегдатаями. Алихан, поняв, какой стол займут вошедшие, быстренько пересел на другое место и теперь хорошо видел перед собой бесцеремонно рассаживающуюся компанию.
Официант оказался довольно-таки ловким малым, обслуживал быстро, видимо, неумех в "Хромом черте" не держали, да и повар зря деньги не получал. Видя, что трапеза подходит к концу, официант, опять же на свое усмотрение, принес большую закопченную медную турку с кофе.
-- Вот, в горячем песочке из Тихой бухты готовим, с пеночкой, -прокомментировал он, разливая в чашки дымящийся ароматный кофе.
Но Алихан ничего этого не видел и не слышал, мысли его почему-то кружились возле Бессараба и его компании, и, когда они остались одни, сказал на своем языке брату:
-- Аслан, пожалуйста, достань аппаратуру, мне почему-то захотелось узнать, о чем они там говорят, за столом у Бессараба.
-- Зачем? -- пожал плечами Аслан.
-- Знаешь, что-то внутри говорит мне, что на них надо обратить внимание, от Бессараба явно исходит опасность. Я верю в свою интуицию, достань...
-- Мистика, -- усмехнулся Аслан, -- мы ему не по зубам, даже в рукопашной, -- но все же достал из пухлой кожаной визитки, что носил днем на запястье левой руки, нечто очень похожее на плейер с наушни-ками. В Крыму на пляже каждый второй с подобной штукой лежит...
Алихан, надев наушники, вытащил сбоку у "плейера" небольшой микрофон высочайшей чувствительности и направил его в угол ресторана, где сидели местные рэкетиры с крашеной блондинкой. Минуту-другую он крутил одной рукой прибор на столешнице, видимо вылавливая нужный ему разговор, а во второй руке держал чашку с кофе, и вряд ли кому-нибудь из сидевших рядом могла прийти в голову мысль о том, что рядом идет серьезная и опасная работа.
Найдя необходимое, Алихан поправил наушники, откинулся на спинку стула и как завзятый меломан начал отбивать пальцами неслышную дробь. Аслан понял, что Борз вклинился в нужный разговор. Вдруг чашка с кофе в руке Алихана застыла, и он поспешил поставить ее на стол. Аслан внезапно увидел, как брат неожиданно начал меняться в лице, а ведь Алихана всегда отличали выдержка и хладнокровие, оттого он и имел кличку Волк.
-- Что случилось, Борз? -- спросил с тревогой, опять же на своем языке, Аслан, но тот жестом показал -- помолчи.
Минуты через три уже пришедший в себя Алихан неторопливо снял наушники и потянулся к остывшему кофе. Аслан не торопил брата, хотя ему и не терпелось узнать, что же заставило Борза побледнеть. Допив кофе, Алихан жестом подозвал официанта и так же, как шашлычнику, подал стодолларовую купюру, но этот насчет сдачи и не заикнулся, хотя склонился в благодарном полупоклоне, и услужливо проводил до выхода. Как только они оказались на темной набережной, Алихан процедил:
-- Пошли скорее отсюда подальше, меня так и тянет вернуться и расстрелять их в упор.
-- Успокойся, Борз, и объясни, что случилось... -- Аслан обнял брата за плечи.
-- Эти крысы затеяли такое отвратительное дело, что на нас ляжет грех, если мы не вмешаемся. Бессараб рассказывал подельщикам, что придумал гениальный план, как разбогатеть за несколько часов. Он уже и дату назначил -- последнюю субботу августа. В этот день, на рассвете, в степи, километров за триста от Ялты, точное место он не назвал, он пустит под откос скорый, фирменный поезд "Крым".
-- Зачем? -- простодушно удивился Аслан. -- Кто же заплатит за это большие деньги? Тут скорее большим сроком пахнет -- диверсия как-никак...
-- То, что задумал Бессараб, никому в голову не придет... Он утверждает -- впрочем, в этом он прав, -- что самые богатые люди, клиенты валютного гостиничного комплекса "Ялта" и других престижных санаториев, приезжают в Крым только на бархатный сезон, в конце августа, и чаще всего экспрессом "Крым". Так вот, он решил в подходящем для операции месте расшить пути, поснимать в стыках накладки. Экспресс войдет на скорости в кривую и на небольшом подъеме -- а таких мест, сам знаешь, в крымской степи хоть отбавляй -- и, не успев погасить скорость, свалится под откос. Вот тут они, не мешкая, выскочат из укрытия и начнут шмонать купейные и мягкие вагоны, все, что добудут, покидают в грузовики, и были таковы! Он надеется не на одну сотню упакованных к отъезду роскошных чемоданов. Мол, баксов в них, дорогой одежды, кинокамер, фотоаппаратов, золота -- на миллионы. А ты говоришь, кто заплатит... Вот такой нынче у крыс-беспредельщиков бизнес. -И Алихан грязно, по-русски, выругался, что с ним случалось крайне редко. -Мерзавец, он все верно рассчитал: пока наша не-расторопная власть появится на месте крушения, они ус-пеют развезти добро по укромным местам и припрятать. Плевать, что погибнут сотни людей, кому до этого дело! Важны лишь их чемоданы. Подельщики план одобрили и ударили по рукам, и девица тоже выразила желание участвовать, оговорила, что лучшие украшения и наряды достанутся ей.