Пачки были обтянуты прочной прозрачной пленкой, и Картье с Самураем видели лишь, что это какие-то бланки бухгалтерских отчетов -- за такой груз не могли платить миллионы и рисковать жизнями, значит, опять какая-то тайна. Вскрыть пачки было невозможно, они оказались очень тщательно обвязаны нейлоновыми жгутами. Конечно, они, не сговариваясь, попытались потрясти их, полагая, что внутри может быть что-то спрятано. Но судя по весу, по однородности массы, это были всего лишь бумаги, хотя, конечно, не бухгалтерские. И Картье, и Самурай подумали, что это скорее всего сверхсекретные архивы, документы, которые любой ценой следовало вывезти из Чечни, чтобы сохранить позорные тайны Кремля, и скорее всего нового, постсоветского.
Оставшиеся двадцать восемь пачек быстро побросали на санки, закрыли дверь и потащили груз к воротам. Картье залез в салон и стал аккуратно укладывать пачки в контейнер -- сразу стало ясно, что они не только поместятся там все, но еще и останется немного места.
Когда Самурай подал Неделину последнюю пачку, в переулке внезапно появился человек -- это был Шамиль, внук хозяев дома. Весь день он пропадал с товарищем в Грозном, час назад они вернулись в село, поужинали у друга, и сейчас он торопился домой, завтра с утра снова надо было ехать в столицу, -это для него оставили дверь открытой.
Увидев у ворот своей усадьбы автомобиль, о котором днем не было и речи, и человека возле него, он грозно спросил по-чеченски:
-- Кто вы такие?
Тоглар, который должен был стрелять в любого, кто мог появиться, узнал парнишку по голосу и на секунду дрогнул, затем ответил тоже по-чеченски:
-- Шамиль, это я, Тоглар... Решил вернуться, не пошла в масть жизнь в России... -- Таким образом он хотел отвлечь его внимание, приблизиться и оглушить его. Стрелять у Тоглара не поднималась рука, уж очень по-человечески относился к нему этот чеченский парнишка.
Наверное, так бы оно и случилось... Шамиль успел крикнуть что-то радостное и шагнуть навстречу Тоглару, но в этот момент из-за машины появился Самурай, и молодой чеченец, ощутив всем нутром грозившую ему опасность, выстрелил в Кольцова первым. Второй выстрел, в Тоглара, находившегося в нескольких шагах, Шамиль не успел сделать: раздался слабый хлопок из "люгера" -- Картье тоже не промахнулся. Оба сразу бросились к Самураю... Но чеченец попал в голову -- смерть наступила мгновенно. Не раздумывая, они подняли Самурая, закинули его в салон и бросились в кабину -- "УАЗ" стоял уже с работающим мотором. Через несколько минут они выскочили к трассе на Грозный... 13
Вырываться из Грозного по новому маршруту было сложнее -- даже на окраинах шли бои, а на некоторых улицах спешно возводили баррикады, и кругом патрули, патрули, чеченские ополченцы: молодежь в спортивных куртках, старики в кудлатых папахах, при кинжалах и шашках, с давно забытыми маузерами в деревянной кобуре. На одном перекрестке, возле сгоревшего БТРа, лежали три убитых российских солдата, и Картье неожиданно глухо сказал:
-- Давай оставим Германа рядом с ними. После боя пойдет похоронная команда, она и заберет всех, похоронит по-человечески. -- Неделин был уверен, что Грозный возьмут если не сегодня, то завтра.
Они остановились, быстро вытащили и положили на грязный снег рядом с молодыми солдатами Кольцова-Самурая, мысленно попрощались с ним и стали вновь петлять по улицам, чтобы выскочить из города на Ростов, -- уже светало.
Через час, когда уже совсем рассвело, многократно обстрелянные, они выскочили на тот самый блокпост российских войск, через который недавно въехали в Чечню. Очередь на КПП была не меньше, чем на заправочных станциях в дни бензинового кризиса. Тоглар, чувствуя, что они могут застрять тут и на два, и на три часа, пошел на пропускной пункт, в надежде на то, что знакомый майор, показавший им ночью на карте, как лучше проскочить Грозный, еще не сменился.
Увидев Тоглара, майор радостно спросил:
-- Успели? -- и получив утвердительный ответ, отдал команду пропустить военных из радиационной лаборатории срочно и без досмотра.
Когда отъехали от Чечни километров на пятьдесят, Тоглар, остановив машину и освобождая место водителя для Картье, сказал устало:
-- Может, нам подыскать местечко и поспать часа три-четыре? Задание, хоть и с потерями, мы выполнили, а путь предстоит неблизкий, дорога скользкая, загруженная, снегопад, а впереди еще ночь...
Картье, подумав, предложил:
-- А не лучше ли нам доехать до армянского трактира, это часа три езды, там можно хорошенько пообедать и поспать до ночи. Надеюсь, хозяин определит и нас, и машину в надежное место, он произвел на меня приятное впечатление.
Так и порешили. Обменявшись местами, поехали дальше. Тоглар, откинув голову, постоянно дремал, видимо напряжение, риск, бесконечная ночь давали себя знать, да и возраст сказывался, он осунулся на глазах. А Картье не переставал гадать, что же такое тайное они везут в радиационном контейнере и будет ли у него до Москвы возможность узнать секрет этих бумаг? Теперь Картье интересовало и другое: откуда Тоглар возьмет миллионы для оплаты операции? Неделин был уверен, что они поехали в Чечню или за деньгами, или за чем-то ценным, и оплачено всем будет из тех средств, что они, рискуя жизнью, вывезут из чеченского села. В общем, Картье запутался окончательно, не зная, что и предпринять... Может, ночью после отдыха и хорошего ужина ситуацию сам Тоглар и прояснит.
К придорожному трактиру подъехали к обеду. Хозяин, увидев их вдвоем, спросил тревожно:
-- А где третий парень, Герман? Ему в прошлый раз так понравились шашлыки из печени...
-- Пришлось оставить, так сложились обстоятельст-ва, -- по-военному кратко объяснил Тоглар.
-- А я поросенка, как обещал, подготовил. Сейчас я его в духовку и через сорок минут подам на стол, -- опять засуетился двойник Элвиса Пресли.
Тут Тоглар, отведя его в сторону, сказал, что они бы не прочь, после поросенка, где-нибудь поспать, а к ночи тронуться в путь.
После обеда, за которым они опять же молча помянули и Леху, и Самурая, хозяин трактира повез их к себе домой. На окраине казачьего села он уже успел выстроить себе двухэтажный особняк за высоким кирпичным забором, с гаражом, с надворными постройками и баней.
-- Отдыхайте здесь на здоровье. Мы с женой и детьми все равно до позднего вечера в трактире пропадаем. -- Радушный армянин, помнящий о щедрой оплате накануне, отдал ключ от дома и гаража. -- Как отоспитесь, подъезжайте к трактиру, подзаправитесь на дорогу, и в Москву...
Все складывалось как нельзя лучше. Загнали "УАЗ" в бетонный гараж с железными воротами, заперли и поднялись на второй этаж в спальню для гостей, как указал хозяин, -- через полчаса они уже спали крепким сном.
Когда часа через три Тоглар, сонный, хотел перевернуться на другой бок, он неожиданно почувствовал в плече резкую боль. И, еще не проснувшись, понял, что попал в какую-то ловушку: левое запястье сжимало кольцо наручников. "Кто это? -- мелькнула горькая мысль. -- Преследователи, трактирщик, Картье?" Открыв глаза, Тоглар увидел, что по комнате, устланной коврами, расхаживает человек среднего роста в тонкой лайковой куртке -такого в трактире он не видел, не был он похож и на чеченца. Чуть скосив взгляд, Тоглар заметил похрапывающего Картье, его свесившаяся рука тоже была прикована к батарее отопления, и он не знал еще о своей участи.
Тоглар попытался резко рвануть -- на первый взгляд цепочка была тонкая, -- но наручники оказались надежными. Словно прочитав его мысли, незнакомец оглянулся на грохот и спросил:
-- Проснулся? А вот испытывать наручники не советую, проверено... Изготавливает солидная немецкая фирма, "Крупп" называется, она все делает с гарантией. -- И в вопросе, и в тональности объяснения сквозила театральная издевка, насмешливость.
У Тоглара промелькнула мысль, что он то ли знает этого человека, то ли слышал о нем. Чтобы сбить с него спесь, он жестко спросил:
-- Кто ты такой? И что тебе от меня надо?