В магазине одежды, как и обуви, он ощутил явное итальянское засилье, ее, впрочем, и охотнее покупали, хотя прежде он отдавал предпочтение костюмам французским или английским. Но сегодня итальянские модельеры предлагали куда более широкий выбор, чем консервативные англичане или немцы. В конце концов он выбрал светлый костюм от Версаче из тонкого материала со сложным составом: здесь были и лен, и шерсть, и китайский шелк. Двубортный, с двумя высокими шлицами-разрезами сзади, костюм оказался словно сшитым по его меркам, даже брюки не придется ни укорачивать, ни удлинять. Но вечерний костюм он все-таки купил немецкий, от "Хуго Босса", хотя материал был использован итальянский -- знаменитая шерсть "черрути", предпочитаемая многими известными кутюрье, включая и нашего Грекова: тонкой выработки, чуть-чуть с масляно-влажным блеском, абсолютно немнущаяся, несмотря на кажущуюся мягкость и нежность. На темно-сером фоне змеилась едва различимая черная полоска, делавшая обладателя этой модели еще более стройным. Костюм был также двубортным, но без наворотов, вообще без щлиц, и скорее повторял классический английский образец кроя, хотя современный стиль чувствовался в линиях плеч, более узких рукавах, и притален он оказался умеренно, не по моде гангстеров двадцатых годов.
Занятый покупками, а главное, расчетом у касс, он и не заметил, как подошло обеденное время. Случайно брошенный взгляд на циферблат со стилизованным морским якорем "Юлисс Нардан" подсказал ему, что он уже четыре часа занимается прикидом, такого он за собой раньше не замечал, хотя прежде, конечно, и выбора такого не представлялось. Оставалось приобрести только рубашки и галстуки, но ни в бутике "Версаче", ни у "Кендзо" он не нашел ничего достойного своего внимания, хотя у "Хуго Босса" приобрел сорочку из тяжелой толстой материи, под куртку, -- он вообще отдавал должное спортивному стилю. Вот у "Босса"-то ему и порекомендовали женский магазин "Астория", располагавшийся напротив, где имелся специальный отдел с мужскими сорочками от знаменитого Ван Хейзена -- от шелковых, вечерних, под галстук-бабочку, до спортивных из плотных набивных тканей, только входящих в моду.
Когда Фешин оказался у магазина "Астория", высокая, с роскошными светлыми волосами, разбросанными по хрупким плечам, в васильково-фиолетовом, облегающем ладную фигуру, велюровом платье девушка как раз закрывала заведение на обед, но Константин Николаевич уговорил ее впустить его на несколько минут.
Войдя в изысканно оформленный торговый зал, Тоглар понял, что девушка по нынешним временам крупно рисковала -- остальные продавщицы и кассирши уже упорхнули на обед, и она осталась одна, среди роскошных женских туалетов, прежде всего бросавшихся в глаза. "Неужели я вызываю такое доверие? -подумал он вдруг, но сам же себе и ответил: -- Просто юна, неопытна, порядочна и, к счастью, не бита жизнью..." И почему-то вдруг остро проникся к ней симпатией, но вслух попросил ее помочь подобрать несколько рубашек и три-четыре галстука к ним. Та спросила, к каким костюмам, и ему пришлось, распахнув чемодан, показать свои приобретения.
-- Хорошие костюмы, стильные. Я люблю работы и Версаче, и Босса. К ним действительно подходят сорочки от Ван Хейзена. -- И она выложила перед ним четыре рубашки. -- Думаю, они подойдут к вашим костюмам.
Не раздумывая и особенно не разглядывая, он сказал:
-- Беру.
С галстуками тоже дело решилось быстро -- девушка обладала отменным вкусом. Ему не хотелось уходить из магазина, она словно магнитом притягивала его, такого чувства он давно уже не испытывал.
И вдруг, неожиданно даже для себя, Тоглар спросил:
-- Если не секрет, которое из этих платьев вам больше всего нравится?
Девушка, решив, что богатый клиент хочет проконсультироваться насчет подарка для жены или дочери, подошла к указанной секции, сняла с вешалки одно, вишневого цвета, вечернее, до пят, платье и сказала:
-- Это от Ив Сен-Лорана, ручная работа, эксклюзивная модель, -- всего возможны в мире два-три варианта, не больше. Если бы мне позволили средства, я купила бы только это, хотя у нас, как видите, широкий выбор прекрасных, достойных самого изысканного вкуса платьев...
-- Сколько же оно стоит? -- невозмутимо поинтересовался Тоглар.
-- О, кучу денег -- 2500 долларов!
-- Раз оно вам так нравится, считайте, что я вам его подарил. -- И он достал новенькое, только что купленное портмоне.
-- Нет, что вы, я не могу принять такой дорогой подарок, -- опешила смущенная девушка и, поняв, что странный седеющий клиент не шутит, растерянно добавила: -- Я не могу вас ничем отблагодарить...
Человек в спортивном костюме бросил на стойку стопку стодолларовых банкнотов и направился к двери. Уже коснувшись тяжелой медной ручки, он вдруг остановился и, обернувшись, сказал:
-- Я был бы рад поужинать с вами, увидев вас в любимом платье... Я живу в гостинице "Редиссон", если появятся желание и настроение, пожалуйста, позвоните мне не позже шести... -- и, назвав свой номер, смутившийся, как мальчишка, выскочил на улицу.
Вернулся в гостиницу Тоглар в приподнятом настроении, все складывалось как нельзя лучше, и он очень хотел верить, что черная полоса в его жизни миновала. Пообедать он решил внизу, в ресторане, говорят, самом лучшем в Ростове, заодно и приглядеть удобный столик на вечер, уж очень ему хотелось, чтобы незнакомая девушка из "Астории" составила ему компанию за ужином (ох, давно не приглашал он женщин в ресторан). Подумав о вечере, он решил переодеться, следовало запомниться официантам и метрдотелю, чтобы ужин прошел на высоком уровне, ведь, как ни крути, выходит, что он празднует и свое освобождение, к тому же, если удастся, еще и с такой очаровательной девушкой. Он достал светлый костюм, туфли из змеиной кожи, подобрал в тон обуви ремень и галстук, распаковал новую рубашку с высоким воротником и золотым зажимом, чтобы не разъезжались концы воротничка, и не спеша оделся.
Подойдя к громадному зеркалу в зале, он вдруг увидел человека, показавшегося ему и знакомым и незнакомым одновременно. Хорошо разбиравшийся в конспирации и прослушавший не одну лекцию у специалистов, Тоглар об этом феномене, конечно, знал, но чтобы так вот... Он увидел несколько усталого, средних лет, интеллигентного, можно даже сказать, изысканного, рафинированного мужчину, уже с чуть тронутыми сединой висками, что, впрочем, только красило его, придавало особый шарм. Может, природная конституция тому причиной, может, сказывалось, что он не чурался спорта в молодости, да и позже не избегал спортивных залов -- не было и намека на живот, а вся фигура излучала силу, здоровье, гибкость. Он всегда отличался моложавостью и, наверное, не столько потому, что не курил, пил мало, избежал в жизни тяжелой физической работы даже в тюрьме, сколько оттого, что природа избаловала его своим вниманием. В тридцать пять он выглядел на десять лет моложе и ухаживал за первокурсницами. Этой зимой, в декабре, ему должно было исполниться пятьдесят -- первый серьезный юбилей в жизни мужчины, -- но, глядя на лицо в зеркале гостиницы "Редиссон", едва ли можно было дать его хозяину сорок. "Наверное, это компенсация Всевышнего за все мои неудачи в жизни", -шутливо решил Тоглар и спустился вниз, в ресторан.
Обедал он долго, тщательно изучал меню, карту вин -- теперь она, как на Западе, подавалась отдельно, -- все это с прицелом на вечер, поинтересовался насчет оркестра. Приметил и уютный столик, да не один, -- зал оказался удачно спланированным, никто не чувствовал себя обойденным, -- в общем, все его устраивало, только бы позвонила незнакомка в фиолетовом платье. Пообедав, Фешин отметил, что похорошели в Ростове не только магазины, но и рестораны, вообще жизнь менялась вокруг стремительно, и ему хотелось наверстать упущенное за три года вынужденного затворничества, но следовало ухо держать востро и не влипать в нелепые ситуации.