Все выглядело как в песне. Нейлоновые чулки. Только порванные на круглых девичьих коленках. Короткая юбка. Только грязная, в каких-то не то стружках, не то опилках. И туфельки с «каблучочками» были. Аккуратно поставленные возле запрокинутой головы. Девушка тоже была. Мертвая. Его вчерашняя знакомая.
Кирилл очнулся и быстро захлопнул крышку багажника. Оглянулся. Никого. Запер машину и пошел, почти побежал к себе в офис. И пока выбирался со стоянки, лавируя между автомобилями сотрудников, и пока ехал в лифте, шел по коридору, перед глазами стояло запрокинутое лицо. Все в запекшейся крови.
***
– И ты… – Ульяна следила глазами за дёргано двигающимся приятелем и думала с тоской, что Петечке звонить совсем не хочется. Раз Кирилл начал так издалека свой рассказ, значит, в полицию еще не обращался. Если Петечка услышит про убийство, никакой консультации не будет, а будет категоричное: «Приходите, пишите заявление». А если Кирилл сдуру еще и спрятал тело, это вообще ни в какие рамки!
– Я закрыл багажник, сбежал в офис, отдышался и позвонил Борису. Спросил, что мне делать.
– И он… – Ульяна словно вытаскивала из Кирилла слова, хотя до этого тот довольно бодро все описывал.
– И он сказал, что нужно ехать на Петровку, сдаваться. Во-первых, это будет добровольная сдача, во-вторых, ни в чем не нужно признаваться, нашел труп в машине и все. Так сказал Борис. Еще посоветовал заблокировать счета и отдать ключи соседке, чтобы та, пока я буду в «длительной командировке», поливала цветы и присматривала за домом. А он меня вытащит. Но не сразу. А может, повезет, и на время смерти девицы у меня обнаружится алиби. Мы договорились встретиться на стоянке, где стояла «мазерати» с трупом, переговорить обо всем. А потом…
– Ну, что потом? Не тяни, Кирилл!
– Он подъехал раньше. Позвонил. А я медлил, не спускался. Представлял, что там в багажнике… труп… Это ужасно было! Но пришел, конечно. Борис уже начал злиться. Мы постояли у машины, осмотрелись, чтобы поблизости никого не было, и Борис быстро заглянул в чуть приоткрытый багажник. Потом распахнул его и спросил: «Ты – дурак? Что за тупой розыгрыш?»
– Никакого трупа в машине не было, представляешь? И следов никаких. – Кирилл прикрыл глаза, заново переживая охватившую его тогда радость.
– Я весь день как на крыльях летал на работе. Подумал, ребята разыграли. У нас бывает. Коллектив молодой, веселый. Столько дел переделал! Домой уже приехал поздно. Часа в два ночи. Подъехал к гаражу, открыл ворота… Фары прямо внутрь светили… А там она лежит. Ну, труп… Поза такая же, «калачиком», лицо в крови, и туфли у головы стоят. Как утром, в багажнике. Я тебе и позвонил. Ну, и Борису тоже.
– Так она… в смысле, труп… в гараже лежит? До сих пор? – Ульяна недоверчиво смотрела на приятеля.
Тот, опустив плечи, горестно кивнул.
– То есть сейчас там адвокат Борис все осматривает?
– А нечего осматривать, – от порога раздался злой голос, – нет там никого. И ничего. Ты давно к психологу обращался, а?
Кирилл подскочил и кинулся наружу. А Борис прошел на кухню, хлопнул дверцей холодильника, и до Ульяны донеслось бульканье воды.
В несколько шагов она добралась до кухни и с интересом осмотрелась. После последней вечеринки, в которой Ульяна принимала участие, кухня, похоже, пережила капитальный ремонт. Вокруг чувствовалась женская рука. На окнах от сквозняка колыхались легкие лимонные занавески, а раньше там крепились жалюзи. Появились полочки, а на них – декоративные керамические вазы. Даже посуда сменилась. И стены оказались перекрашены. В теплый, светло–персиковый цвет, вместо прежнего, больнично-белого.
– У Кирилла что, появилась постоянная девушка? Мне нравится такая кухня.
– У Кирилла крыша поехала, вот о чем нужно думать. А девушка… Да, была. Неделю как расстались. Вон, фотография в рамке, посмотри, если интересно.
Борис снял с полки и протянул Ульяне фото в рамке. На пляже загорелый Кирилл, с кубиками на животе, обнимал хрупкую девушку. Позади сквозь пальмы отбрасывало блики море. Ульяна вгляделась в спутницу приятеля. Густые, светло-русые, чуть волнистые волосы в красивом беспорядке лежали на спине и плечах. Треугольнички купальника казались лишними на совершенном теле.
На плечо Ульяны улеглась тяжелая голова, и Борис прошептал в ухо, не касаясь, но все равно слишком близко, комментируя изображение:
– Ресницы наклеены, брови нарисованы. Остальным природа наградила.
Ульяна отодвинулась, поставила фото на место, и спросила не глядя:
– И грудь? Ты проверил?
Борис, нажимая кнопки вызова на телефоне, насмешливо прикрыл глаза, сделав вид, что не услышал, и заговорил в мобильник: